Девушка не произнесла ни слова, только прижималась к герцогу, словно желая удостовериться, что он рядом, а значит, она в безопасности.— Ты вела себя удивительно храбро, — восхищался герцог. — Я горжусь тобой!Она подняла голову, и герцог долго смотрел ей в глаза.Зло было побеждено и больше не угрожало им.Потом медленно, не торопясь, зная, что впереди еще целая жизнь, герцог наклонился и губами нашел губы Джиованны. Поцелуй был долгим, нежным и настойчивым, и только после него Джиованна смогла произнести незнакомым неуверенным голосом:— Неужели все кончилось… неужели я могу стать твоей женой?..— Да, и чем быстрее, тем лучше, — ответил герцог. — А после этого, любимая, ты станешь моей, и тебе никогда и никто не посмеет угрожать.И, словно с новой силой испугавшись за нее, герцог начал целовать Джиованну, целовать требовательно и страстно, чтобы любовь заставила рассеяться ужас случившегося.
Много позже, когда полицейские уехали с виллы, забрав тела, герцог и Джиованна отправились к леди Синклер.— Как вы, бабушка? — спросила Джиованна, увидев, что старушка сидит в том же кресле, где они оставили ее.— Прекрасно, дорогая, — улыбнулась леди Синклер. — Шеф полиции рассказал мне, как ты замечательно держалась.Он тебе очень благодарен. Он сказал, что без этих негодяев в Неаполе станет гораздо спокойнее.Джиованна ничего не ответила, только посмотрела на герцога. Он обнял ее за талию и произнес:— Остался еще один нерешенный вопрос, леди Синклер — как скоро мы можем обвенчаться? Джиованна не желает быть одна ни днем, ни ночью… и мне самому очень не хочется отпускать ее.— Я все понимаю, — согласилась леди Синклер. — Британский консул — мой старинный друг, так что здесь все просто. А что касается вашего медового месяца…— Медового месяца? — прошептала Джиованна.— Да-да? — спросил герцог.— У меня есть хороший друг, граф Роберто Карузо, владелец роскошной виллы с великолепным садом. Это всего в полумиле отсюда. Граф сейчас в отъезде, но он просил меня присмотреть за виллой. Я знаю, что он будет искренне рад, если вы поселитесь там на время. В случае еще каких-нибудь пожеланий, можете смело обращаться ко мне.— О, как… как все замечательно! — воскликнула Джиованна.И наконец, словно избавившись от слишком тяжелой ноши, девушка разрыдалась в кольце сильных рук герцога.
Проснувшись, Джиованна увидела, что кто-то — она догадывалась, кто именно, — раздвинул портьеры, закрывавшие огромное окно в их спальне. Глядя на поднимавшийся в небо золотой диск солнца, Джиованна почувствовала, как руки мужа обвились вокруг ее талии и притянули ее поближе.— Это заря нашей новой жизни, моя любимая, — заговорил он. — Я решил, что нам стоит посмотреть ее вместе и убедиться — теперь все будет иначе.— Я так счастлива! — прошептала Джиованна. — Мне кажется, это сон.— Значит, мы видим один и тот же сын, — тихо ответил герцог, — но в нем не будет ни единой тени — только свет солнца!Джиованна всей душой согласилась с ним, прижалась еще крепче и подставила любимому губы для поцелуя.Британский консул, оказавшийся весьма приятным человеком, устроил свадьбу с невероятной скоростью. Из церкви при консульстве новобрачные отправились прямиком на виллу графа, специально по случаю украшенную белыми цветами.Герцог побаивался, что после долгого путешествия и всех треволнений Джиованна ослабеет, но девушка словно заново родилась. Он знал, что причиной тому их любовь — а значит, ничто другое не имеет значения.Герцог очень надеялся, что Джиованна уже позабыла ужас встречи с Кейном Хорном и мачехой, погибшими у нее на глазах. Герцог понимал, что это был наилучший исход — теперь не нужен суд, который повлек бы за собой нежелательную огласку. А что до дочери графини, то она скорее всего предпочтет скрыться еще до возвращения новобрачных в Шотландию, и даже память об обманщице изгладится очень быстро.Герцог уже написал сэру Иэну Мак-Кэрону длинное письмо, в котором изложил все подробности случившегося, попросил сообщить об этом родственникам Далбетов и стараться держать дело в тайне от прессы.К счастью, замок Инверкарон и Далбет-Хаус находились в северной части Шотландии, а значит, слухи могли и не достигнуть юга.Герцог надеялся, что отныне его жизнь с Джиованной станет тихой и спокойной, не обремененной всевозгуюжными сумасшедшими событиями.Вечером юная жена спросила:— Ты так и будешь звать меня Джиованной?Герцог без труда прочитал ее мысли — имя Джейн всегда будет связано для его жены с девушкой, которая притворялась ею.— Для меня, — ответил он, — Джиованна — самое прекрасное из всех имен. Я никогда не назову тебя иначе.Девушка облегченно вздохнула и тихо призналась:— Я так хотела услышать это!Ночью, после свадьбы, герцог смог наконец доказать Джиованне свою любовь. Он пробудил в ней такую страсть, что влюбленные вознеслись на Небеса, о существовании которых герцог прежде и не подозревал. Он понимал, что Джиованна еще слаба, и был очень нежен и осторожен, боясь напугать девушку.Как он и подозревал, Джиованна оказалась совершенно неискушенной в любви, но герцог целовал ее до тех пор, пока чувство, охватившее ее еще при первом их поцелуе, не усилилось тысячекратно и не заставило девушку очутиться словно в раю.Никогда прежде герцог не знал подобного счастья. Для Джиованны же оно стало откровением.— Я люблю тебя… люблю, — повторяла она. — Мне никогда не говорили, что любовь — это так прекрасно…— Ты счастлива, любимая?— Да, так счастлива… что сейчас умру! Как можно пережить такое наслаждение!Герцог тихонько рассмеялся.— Ты жива, моя дорогая, я держу тебя в объятиях и ты теперь моя жена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34