Больше не будет распрей ни в нашей стране, ни в наших сердцах. Князь Аладар и его красавица-жена принесут мир и счастье земле, которую мы все так любим! — Помолчав, он с пафосом произнес: — Может быть, и мы, каждый из нас, внесет в это свою лепту не только благородными порывами, но и своими поступками! — Премьер-министр заразил всех своей искренностью. Подняв бокал, он закончил: — Предлагаю тост за жениха и невесту! Дай им Бог счастья па многие годы, и пусть наконец наступит мир, который так необходим всем нам!
Раздались возгласы:
— За жениха и невесту!
Все подняли бокалы и выпили. Взяв Илону за руку, князь поднялся на возвышение.
— От имени своей жены и от своего имени хочу поблагодарить премьер-министра и заверить его, что мы посвятим себя службе на благо Добруджи.
Мы положим конец вражде между Радаками и Шарошами, а разногласий, разделявших нас долгие годы, больше не существует. Я верю, что с вашей помощью мы создадим новую страну: ведь мы начинаем нашу семейную жизнь, которая, надеемся, подаст пример мира и процветания.
Раздались аплодисменты и радостные возгласы, когда князь повернулся к Илоне и поднес к губам ее руку.
Она почувствовала прикосновение его твердых губ и слегка затрепетала.
Подняв на него глаза и понимая, что должна что-то сказать, она вдруг услышала у себя за спиной голос.
— Его величество хочет поговорить с вашим королевским высочеством и с вами, князь!
Это был адъютант ее отца, и в его голосе Илона уловила враждебные нотки.
Она с опаской взглянула на него, но он уже шел впереди, ведя их в одну из приемных, примыкающих к тронному залу.
Король ждал их, и от одного взгляда на его лицо у Илоны чуть не остановилось сердце. Его взгляд был так же грозен, как и вчера.
Когда за ними закрылась дверь, он грубо обратился к князю:
— Я слышал все, что вы сказали!
— Надеюсь, государь, вам понравились мои слова!
— Понравились? — воскликнул король. — Вы думаете, мне приятно слышать, что вы намерены сесть на мой трон или воспитывать детей, которые его узурпируют?
— Я не собираюсь узурпировать ваш трон, государь. Моя жена — ваша наследница, и, когда придет время, она станет править Добруджей.
— Когда придет время! Да к тому часу вы, выскочка, успеете умереть!
Илона почувствовала, как напрягся князь, но не успел он вымолвить и слова, как король, охваченный приступом ярости, закричал:
— Я отлично понимаю, что вы замышляете своим хитрым умом! Думаете, если я принял вас, я приму и ваших детей? Ошибаетесь! Вы не дотронетесь до моей дочери, а если посмеете — я убью вас своими руками!
Иронически ткнув пальцем в сторону князя, он продолжал кричать:
— Ты просто обыкновенный бандит! Так называемые князья Шароши ничем не лучше бунтарей-крестьян, которыми они правят. Если тебе нужна женщина, выбери себе грязную цыганку, которых ты подстрекаешь на нарушение моих законов, — это вполне подходящая компания для тебя! А может быть, твой отец был цыганом?
Покраснев от гнева, он кричал:
— Я был вынужден — да, вынужден — отдать вам в жены свою дочь! Но не заблуждайтесь, это не более, чем фарс, разыгранный для того, чтобы обмануть русских! Вам никто не позволит удовлетворять свои грязные страсти или обращаться с ней так, будто она равная вам по происхождению и воспитанию!
Потрясая кулаками, он орал, потеряв всякий контроль над собой:
— Она ненавидит вас так же, как и я, и вы для нее просто лакей! Будь моя воля, я бы вышвырнул вас из дворца и повесил, как повесят узников, которых вы освободили, как только их поймают!
Слушая эту тираду, Илона застыла на месте.
Искаженное лицо и рычащий голос отца до такой степени гипнотизировал ее, что она не могла ни двигаться, ни говорить.
Она почувствовала, как князь взял ее за руку и повел к двери, ведущей в коридор.
Когда они подошли к двери, король сообразил, что они собираются делать.
— Вернитесь! Я еще не закончил говорить с вами, Шарош! Мне нужно еще кое-что вам сказать!
Князь повернулся и вежливо наклонил голову. Илона, словно по подсказке, сделала реверанс. Затем князь открыл дверь, вышел из приемной и потащил молодую жену в сторону большого зала. Она подумала, что он не знает дворца и попыталась повернуть налево, в сторону тронного зала, но он прошептал:
— Мы уезжаем!
Голос звучал спокойно, но, посмотрев ему в лицо, она увидела, что глаза его сверкают гневом. Он весь кипел, и ее сердце, почти остановившееся во время речи отца, снова забилось от страха.
Она хотела протестовать, вернуться и объяснить, хотя бы премьер-министру, что произошло, но поняла: в этом нет необходимости. Он, безусловно, все узнает от самого короля, и в любом случае без труда догадается о причине их поспешного отъезда.
Они вошли в холл, и все слуги удивленно уставились на них.
— Мой экипаж! — приказал князь. Мажордом поспешил спуститься вниз, чтобы вызвать украшенный цветами экипаж, стоявший в тени. Кучера явно не ожидали, что их потребуют так быстро.
Илона села в подъехавший к подножию лестницы экипаж, и князь уселся рядом с ней.
Никто из гостей не видел, как они уезжали, никто не желал им счастливого пути, никто не бросал им ни риса, ни лепестков роз. Караул вытянулся по стойке смирно, кучер хлестнул лошадей, и экипаж отъехал от дворца.
Глава 4
Илона пыталась извиниться перед князем, но не находила слов. Поведение отца ошеломило ее до такой степени, что она с трудом соображала. Она чувствовала себя жалкой, беспомощной и покорной, словно он снова отхлестал ее по спине, которая сейчас начала нестерпимо болеть.
«Я должна поговорить с князем, я должна сказать, что очень сожалею о словах отца», — думала она, и слова уже были готовы сорваться с ее губ, но экипаж уже подъехал к воротам дворца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38