«Я должна вести себя так, как хотела бы мама. Я делаю это ради блага Добруджи, чтобы принести мир ее народу!» Эта мысль несколько утешила ее.
Теперь жених стоял справа от нее, но она все еще не видела его лица.
Архиепископ начал службу.
Кто-то взял у Илоны из рук букет, и они с женихом опустилась на колени на белые атласные подушки.
Илону била дрожь, но ей было интересно, что чувствует человек, стоящий рядом с ней на коленях.
Краем глаза она видела его белый мундир, которых не было в армии ее отца. Вероятно, у Шароша свои войска.
Илона подумала, что совсем не знает человека, за которого выходит замуж, как и ту часть страны, которой он правит.
Думы унесли ее далеко, и она перестала следить за службой, а тем временем настала очередь брачных клятв.
Жених повторял за архиепископом:
— Я, Аладар Себастьян Владислав, беру тебя, Илону Нандину, в жены…
У него был очень звучный голос. Говорил он медленно, серьезно, решительно и, похоже, искренне.
И контрастом с его звучным голосом, голос Илоны звучал слабо и беспомощно.
Она почувствовала, как князь надевает ей на палец тонкое золотое кольцо. Ее внезапно охватила паника, что кольцо окажется слишком маленьким, и люди сочтут это дурным предзнаменованием: добруджанцы — очень суеверный народ.
Но кольцо прекрасно подошло, и прикосновение его руки, когда архиепископ соединил их, было таким же твердым, как и его голос.
— Объявляю вас мужем и женой, — произнес архиепископ над их головами, и Илона впервые подняла глаза, чтобы взглянуть на человека, ставшего ее мужем.
Сначала она не поверила своим глазам, решив, что видит сон. Затем до нее дошло, что они уже знакомы: князь Аладар не только видел ее, но и целовал. Он насмешливо смотрел на нее голубыми глазами.
Несмотря на учащенное сердцебиение, Илона заставила себя дослушать службу до конца.
Когда все закончилось, Илона повернулась к королю и присела в церемонном реверансе, а князь почтительно склонил голову.
Отец поднялся с резного кресла и пошел впереди новобрачных.
Илона поняла: этим беспрецедентным поступком он хотел показать не только всем собравшимся, но и ее мужу, что он монарх! Он самая важная персона даже на свадьбе дочери!
Князь подал Илоне руку, и она оперлась на нее. Следуя за отцом, она твердо решила всем своим видом изображать полное счастье. Она улыбалась, кланялась и снова улыбалась.
Король уже сел в свой экипаж, когда новобрачные подошли к своему. Это был тоже открытый экипаж, верх и козлы кучера которого были украшены белыми цветами. На головах лошадей тоже красовались белые цветы, а попоны были отделаны позолотой.
Экипаж был так красочен, а лошади столь хороши, что Илона поняла: князь не ударил в грязь лицом перед королем!
Когда они с отцом ехали к собору, их встречали восторженно, но это не могло сравниться с тем, как приветствовал народ Илону и князя Аладара, когда они вышли из собора и направились во дворец. Казалось, цветов стало еще больше, флаги развевались веселее и приветствия были более искренними.
Она робко взглянула на князя и увидела, что тот машет рукой людям, стоящим по его сторону экипажа. Поняв, что от нее ждут того же, она стала приветствовать тех, кто стоял по левую руку.
Легкий экипаж везли четыре лошади, и им не потребовалось много времени, чтобы добраться до дворца, преодолев крутой подъем. За ними следовали вереницы экипажей с важными вельможами, помещиками и духовенством Добруджи.
На площади перед дворцом были выстроены солдаты, и, когда экипаж въехал в ворота, князь сказал:
— По-моему, мы должны обойти почетный караул!
— Да, разумеется, — согласилась Илона. Она посмотрела на мужа и не могла не заметить
его смеющихся глаз и улыбки на губах.
— Мы ведь встречались раньше! — заметил он. При воспоминании об этом кровь залила ее щеки, ресницы задрожали и темной тенью легли на ее белую кожу.
Привел ее в замешательство, да еще смеется над этим!
Они обошли строй почетного караула. Князь время от времени останавливался, чтобы переброситься словечком с некоторыми из солдат, а Илона похвалила дежурному офицеру майору Касса нарядные мундиры воинов, зная, что ему это приятно.
Наконец они вошли в тронный зал, где должен был состояться прием. Зеркала отражали блестящие туалеты дам и красочные наряды мужчин. От возбужденных голосов гостей позвякивали хрустальные подвески люстр.
На возвышении рядом с тронами стоял огромный шестиярусный торт. Илона удивилась, как дворцовые повара умудрились за короткий срок приготовить столь изысканное блюдо. Она решила обязательно поблагодарить их, и была уверена, что здесь не обошлось без Магды.
Однако сейчас это было невозможно: кругом толпилось бесчисленное множество гостей, рассыпавших поздравления новобрачным. Многие из них, улучив минуту, вспоминали ее мать и сетовали о ее кончине, некоторые просто критически рассматривали Илону, и она подозревала, что это родственники Шароша.
Казалось, прием никогда не кончится, и Илона обрадовалась, когда полковник Сеаки принес ей сэндвич и бокал с шампанским.
— Мы надеялись, что его величество предложит тост за здоровье новобрачных, — тихо сказал он, — но король, кажется, исчез!
— Вероятно, это может сделать премьер-министр, — ответила Илона, считая неразумным принуждать отца участвовать в празднике.
Полковник Сеаки кивнул, и через некоторое время на возвышении появился премьер-министр с бокалом шампанского в руке.
— Ваше величество, ваше королевское высочество, ваша светлость, дамы и господа! — начал он. — Сегодня очень счастливый день в истории Добруджи. Я верю, отныне все проблемы и трудности последних лет будут преодолены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38