Гости аплодировали исполнителям, которые за­ставили их позабыть обо всем на свете.
Алета подумала, что только что все танцевали душой.
Князь увел Алету из бального зала в сад.
Она глубоко вдохнула ночной воздух, словно он мог унять сумятицу, царившую в ее мыслях.
Князь взял Алету под руку и повел мимо фон­танов по зеленому лугу с шелковистой травой. Они оказались у цветущих кустов. Пройдя сквозь них, они внезапно оказались у стеклянного домика, сверкавшего среди деревьев. Князь открыл дверь.
Войдя, Алета увидела, что домик заполнен ор­хидеями – белыми, сиреневыми, зелеными, ро­зовыми и другими любого мыслимого цвета.
Каким-то образом в полу домика были скры­ты светильники, освещавшие цветы.
Все это выглядело так прекрасно, что Алета, как зачарованная, замерла, глядя на цветы. Князь закрыл дверь. Он произнес:
– Я подумал, что ваше место именно здесь. Мне показалось, что вы сможете раствориться среди цветов, на которые вы так похожи. Тогда я никогда не потеряю вас!
Медленно, чувствуя смущение, Алета повер­нулась и посмотрела на него.
Она подумала, что ни один человек на земле не может быть красивее и великолепнее князя.
Его вечерний костюм прекрасно сидел на его худощавом атлетическом теле.
Воротник его белоснежной сорочки был зако­лот булавкой с большой жемчужиной.
Алета поняла, что в более торжественной об­становке, например, в присутствии членов коро­левской семьи, на одежде князя было бы гораздо больше украшений.
Их глаза встретились, и Алета с князем за­мерли, глядя друг на друга.
Наконец он произнес:
– Ты так умопомрачительно красива, так пре­красна, что навсегда останешься в моем сердце!
Алета хотела ответить, что и он навсегда оста­нется в ее сердце, но князь добавил:
– Я привел тебя сюда, чтобы попрощаться.
– Попрощаться? – переспросила Алета. – Я… я не знала, что завтра… мы уезжаем.
– Вы не уезжаете, – ответил князь. – Уез­жаю я!
Алета смотрела на него, широко открыв глаза от изумления.
Князь сердито сказал:
– Я только терзаю себя, но я не могу более мучиться!
– Я… я не понимаю! – пробормотала Алета.
– Я знаю, – ответил князь. – Я вижу каждую мысль в твоей прелестной головке, каж­дый вдох, который ты делаешь, каждое биение твоего сердца!
При этих словах Алета задрожала от перепол­нивших ее чувств.
Инстинктивно она положила руку себе на грудь, чтобы успокоить волнение.
– Я люблю тебя! – сказал князь. – Я люблю тебя так, как никогда еще не любил. Вот почему, сердце моей души, я должен уехать.
– Но почему… почему? – спросила Алета. – Я… я не понимаю!
– Ну конечно, не понимаешь, – был от­вет. – Ты так невинна, так желанна! Я хочу взять тебя на руки и отнести в мой домик в горах, где мы могли бы быть вместе, вдали ото всех.
Алета почувствовала, что все ее тело дрожит от странного волнения.
В глазах князя она увидела огонь, который никогда прежде не встречала.
– Будь мы там, моя любовь, – продолжал он, – я научил бы тебя любви, – не той холод­ной любви, которую мог бы дать тебе англичанин, а страстной, горячей венгерской любви, которой нельзя противиться!
Он говорил так неотразимо, что Алета ин­стинктивно шагнула к нему.
К ее удивлению, князь попятился.
– Не подходи ко мне! – сердито произнес он. – Я не осмеливаюсь прикоснуться к тебе! Если это произойдет, я сделаю тебя моей! После этого ты никогда не сможешь сбежать, а я никог­да не отпущу тебя!
– Ты… любишь меня? – тихо спросила Але­та, словно это было единственное, что она поняла из его слов.
– Я люблю тебя! – сказал князь. – Я люблю тебя страстно, яростно, пламенно! Но, до­рогая моя, драгоценная моя, я ничего не могу по­делать.
– П-почему?
– Ответ прост, так же. как эти цветы, чистые и непорочные. Разве могу я разрушить нечто та­кое прекрасное и совершенное?
Алета непонимающе смотрела на него. Звездный свет заиграл в ее волосах, и князь отвернулся, словно не в силах смотреть на нее.
Я не хочу говорить этого, – сказал он, – но было бы нечестно заставлять тебя теряться в догадках;
– Пожалуйста… скажи… объясни мне… о чем ты говоришь, – умоляюще попросила Алета.
– Я уже сказал тебе, что люблю тебя, – начал князь, – и думаю, что и ты хоть немного, но любишь меня.
Алета что-то согласно пробормотала, и он про­должил:
– Для меня было бы райским блаженством принять твою любовь и сделать ее частью моей, как это и есть сейчас.
Почти застонав, он добавил:
– Но этого я никогда не осмелюсь сделать.
– Почему же… скажи мне… почему?
– Потому, драгоценная моя, прекрасная моя англичанка, ты – леди. Если бы ты не была ею, если бы ты приходилась родственницей такому человеку, как Хевиц, который покупает и продает лошадей, я увёз бы тебя с собой и мы были бы очень, очень счастливы вместе!
Алета не издала ни звука. Она начинала понимать, о чем говорил князь, и чувствовала, что ее тело каменеет.
Князь взмахнул рукой.
– Этот путь не для нас, а моя семья ни за что не позволит мне жениться на тебе.
Эти слова прозвенели в ушах Алеты, словно похоронные колокола.
Она никак не могла понять, почему орхидеи вокруг не упали на пол, а покрывавшее их стекло не рассыпалось на мелкие кусочки.
– Ты видела моего отца, – продолжал князь. – Ты понимаешь, что если его старший сын возьмет себе жену из тех, кто не равен нам по крови, это разобьет ему сердце.
Алета не могла пошевелиться.
Она чувствовала леденящий холод, словно в ее теле не осталось ни кровинки, а вместе с кро­вью ушла и жизнь.
– С того самого момента, как я увидел тебя, я понял, что ты особенная, не похожая ни на одну женщину, которую я знал прежде, – говорил тем временем князь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36