Завтра она их увидит. А еще отец обещал показать ей дворец Шенбрунн, построенный в стиле барокко, и купол Карлкирхе.
Как много интересного нужно увидеть, сколько услышать! Даже мысль о том, чтобы пойти и лечь спать, казалась Гизеле преступлением.
Один за другим в городе загорались огни, наполняя долину мерцающим светом. Гизелу вдруг охватило предчувствие, что здесь ее ждет что-то удивительное и волнующее. Неожиданно ей показалось, что в Вене она найдет что-то такое, чему она не смогла бы придумать названия, но это было именно то, чего ей не хватало всю жизнь. Отец так часто рассказывал про Вену, что этот город приобрел для Гизелы почти мистическое значение, которое невозможно описать словами. Выразить его могла бы лишь музыка.
Размышляя об этом, она вдруг заметила, что действительно слышит музыку. Но это была не та музыка, которую играл отец, это была песня, которую пели мужские голоса.
Гизела без труда узнала мелодию. С того момента как они пересекли границу, она слышала ее повсюду: ее насвистывали и напевали в поездах, на станциях, в гостиницах и ресторанах. Это был очень известный вальс, и Гизела скоро заметила, что каждый придумывал на его мотив собственные стихи или изменял их по своему усмотрению.
Голоса звучали все ближе, и Гизела смогла разобрать слова:
Ищу любовь, играю с нею в прятки.
Ищу любовь. Где спрятаться могла?
Ни быстрый конь, ни пьянство без оглядки
Ей не позволят скрыться от меня.
Она подумала, что эти слова наверняка сочинили студенты.
Вновь повторилась строка: «…ей не позволят скрыться от меня», после чего поющие разразились такими буйными выкриками, что с деревьев посыпалась листва. Компания явно шла по той самой тропинке, где в нерешительности остановилась Гизела, и внезапно она осознала опасность своего положения. Нет сомнения, студентов позабавит встреча с хорошенькой девушкой, в одиночестве гуляющей по лесу. Она была уверена, что они не причинят ей вреда, но боялась, что им взбредет в голову поцеловать ее или начать уговаривать пойти с ними.
В панике Гизела уже хотела со всех ног броситься назад в пансион, но испугалась, что в такой темноте непременно упадет и расшибется.
Кроме того, она понимала, что ее светлая шаль обязательно привлечет внимание незнакомцев.
Оглянувшись вокруг, она обнаружила неподалеку, среди деревьев, небольшую беседку. Вероятно, ее поставили здесь специально для парочек. Густой плющ, обвивавший беседку, надежно защищал их от непогоды и любопытных взоров.
Голоса звучали уже совсем близко, и Гизела, проворно скользнув под своды беседки, забилась в самый дальний угол, где стояла деревянная скамейка. Те, от кого пряталась Гизела, весело распевали и, судя по всему, выпили немало пива или скорее всего местного вина, которое было необычайно вкусным. Гизела вспомнила, как отец рассказывал ей, что вечером после занятий любой, даже самый бедный студент не мог отказать себе в удовольствии опрокинуть стаканчик-другой этого вина с гринзингских виноградников.
Гизела дрожала от страха. Голоса неумолимо приближались, и ей уже стало казаться, будто слова песни адресованы лично ей:
Ни быстрый конь, ни пьянство без оглядки Ей не позволят скрыться от меня.
«Глупости! — убеждала она себя. — Они просто поют и совсем не имеют в виду меня».
Если бы было возможно вернуться на несколько часов назад! Теперь Гизела отчаянно желала оказаться в пансионе. Ну почему она не отправилась спать, как велел ей отец!
Конечно, это безумие — разгуливать одной по лесу, тем более в столь поздний час. Но вечер был так прекрасен…
Голоса звучали уже совсем рядом, и Гизела, хотя и не могла видеть студентов, понимала, что в этот момент они поравнялись с ее укрытием. Если кто-нибудь из них заглянет внутрь, светлая шаль выдаст ее! Внезапно в проеме появился мужской силуэт.
Сердце у Гизелы в груди замерло от страха. Она не сразу сообразила, что мужчина стоит к ней спиной и пока не заметил ее присутствия.
Высокий и широкий в плечах, он закрывал собой весь вход в беседку, и Гизела подумала, что, если он простоит так хотя бы несколько минут, те, кто идет по тропинке, не увидят, что делается внутри.
Страх, охвативший ее при появлении незнакомца, постепенно стал проходить. Его сменило чувство благодарности. Студенты оглушительно орали слова песни, сопровождая их диким хохотом, восклицаниями и тостами. «Ей не позволят скрыться от меня!» — повторяли они снова и снова.
Вдруг кто-то из них крикнул мужчине, стоящему у входа в беседку:
— Пошли с нами! Отличный вечерок, а вино у старухи Бубин просто великолепное.
— Я приду позже, — ответил мужчина. Постепенно голоса певцов начали удаляться и скоро затихли.
Гизела внезапно осознала, что все это время просидела, боясь вздохнуть, и осторожно перевела дыхание. Пошевелиться она по-прежнему не осмеливалась.
Мужчина не уходил. Гизела удивилась, почему он не спешит их догнать, ведь они же звали его с собой.
Она чувствовала, что еще дрожит, хотя ей уже не было так страшно, как вначале. Внезапно мужчина спросил:
— Вы уже не боитесь?
Гизела никак не ожидала, что он знает о ее присутствии. Едва слышно она ответила:
— Спасибо вам… что вы… были здесь. Я… боялась… что они… заметят меня.
— Я так и подумал, что вы прячетесь от них. Это было очень разумно. Но вот то, что вы отправились сюда одна, да еще ночью, разумным не назовешь.
— Я знаю… но лес так красив… я думала, что глупо… спать, — отвечала Гизела.
Ей показалось, что он улыбнулся, хотя в темноте она не могла этого видеть. Уже совсем стемнело, и его силуэт едва выделялся на фоне листвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37