— О, дядя Теофил! Вы здесь! Я так рада видеть вас!
— Я счастлив, что с тобой все в порядке, моя дорогая, но что случилось?
Преподобный Теофил, как отметил маркиз, был привлекательным мужчиной. Хотя он имел вид и походку ученого, большую часть времени просиживающего над книгами, ему, как маркиз заметил впоследствии, не было чуждо чувство юмора, о чем свидетельствовали искорки, частенько сверкающие в его глазах.
Он выглядел, однако, обеспокоенным, когда протянул руку маркизу и сказал:
— Вы были очень добры, послав свой экипаж за мной, милорд, и ваш человек рассказал мне о некоторых очень неприятных инцидентах, произошедших на границе вашего поместья с поместьем, в котором мы живем. Но я не думаю, что это послужило причиной, по которой вам так срочно потребовалось мое общество.
— Нет, причина более важная, — ответил маркиз.
Аспазия попросила дядю сесть, и пока она наливала для него чай, она сказала ему, что герцогиня узнала, кем является Джерри.
Преподобный Теофил встревожился.
— Как могла ее светлость узнать об этом?
Тщательно подбирая слова, Аспазия рассказала:
— Один из ее людей приезжал вчера с запиской для вас, дядя Теофил, и, к несчастью, увидел Джерри. Он, должно быть, заметил поразительное сходство его с нашим.., отцом.
Преподобный Теофил вздохнул.
— Я боялся, что рано или поздно это должно было случиться, поскольку Джерри очень похож на своего отца. Любой, знавший герцога, не может не заметить этого.
— И теперь, когда все открылось, — заговорил маркиз, — мы должны доказать, что Джерри — по праву наследник титула, и поскольку я чувствую, что самое главное — это сохранить его в безопасности на время переговоров, я отослал его.
Он коротко объяснил, где находится Джерри, и преподобный Теофил, хотя и слегка озадаченный случившимся, воспринял это философски.
— Я был уверен, что этот секрет невозможно скрывать вечно, — сказал он, — но боюсь, что следует ожидать множества неприятностей, когда герцогиня узнает об этом.
— Она уже узнала об этом, — повторил маркиз, — и Аспазия со своим братом обратились ко мне за помощью потому, что видели, как Боллард и его люди обыскивали вашу спальню.
— Боже милостивый! — воскликнул преподобный Теофил, — и добавил более серьезным тоном:
— Я думаю, что они искали свидетельство о браке.
— Да, — согласился маркиз, — но, к счастью, оно здесь, и я сейчас же унесу его наверх, положу в сейф.
С этими словами он поднялся, и Аспазия взглянула на своего дядю.
— Марфа очень расстроена, — сказал он. — Я думаю, моя дорогая, тебе следует пойти поговорить с ней и уверить ее, что все образуется.
— Я надеюсь на это, — сказала Аспазия тихим голосом.
Разговаривая с Марфой, Аспазия постаралась скрыть от нее, что она была в Гримстоун-хауз и что видела там.
Вместо этого она сказала о письме, которое привезли от герцогини, касательно увольнения ее дяди из прихода.
— За всю мою жизнь я не слышала ничего более подлого! — воскликнула Марфа. — Ее светлость — злодейка, больше ничего не скажешь. По мне так лучше было бы нам уехать вовсе из Малого Медлока и никогда не возвращаться сюда!
— Я думаю, что это нам.., и придется.., сделать, — сказала Аспазия.
— Ну, что до меня, я не пролью ни слезинки, уезжая отсюда! — едко сказала Марфа. — А теперь, может быть, скажете мне, что вы оденете к ужину, если вы приехали сюда лишь в прогулочной одежде?
— Я, конечно, выгляжу не блестяще, — согласилась Аспазия, — но ничего не могу поделать.
Она, однако, чувствовала себя смущенной, спускаясь вниз в своей юбке для верховой езды и в муслиновой блузке, которую обычно носила с ней.
Она стеснялась своей поношенной юбки, и, хотя блузка была прелестна, она не могла сравниться с изящным белым вечерним платьем, в котором была прошлым вечером.
Марфа расчесала ей волосы, сиявшие огненными отблесками, подобно заходящему солнцу, и маркиз не мог оторвать от нее глаз, когда она вошла в гостиную перед ужином, и от света свечей, казалось, ее волосы излучали собственное свечение.
Маркиз весь вечер был крайне приветлив к преподобному Теофилу и к Аспазии, и ужин прошел в веселой беседе, сопровождавшейся превосходной едой и прекрасным вином, Когда он окончился, маркиз подумал, что после драматичного прошлого вечера, страхов и тревог нынешнего дня Аспазия очень устала.
— Я советую вам отправляться спать, — сказал он. — Мы отъезжаем завтра рано утром, необходимо, чтобы вы хорошо отдохнули.
— Я.., действительно чувствую себя немного.., сонной, — призналась Аспазия.
— Тогда идите спать, — повторил он, — ни о чем не волнуйтесь. Хотя я уверен, что вас не побеспокоят ночью, я все равно организую стражу, которая разбудит меня, если заметит что-либо подозрительное.
— Я думаю, вам тоже нужен отдых, — сказала Аспазия.
Она ласково улыбнулась ему, думая о том, что они оба встали сегодня очень рано.
Но, встретившись с ним взглядом, она вспомнила, что спали они в одной кровати, и покраснела.
Она попрощалась на ночь со своим дядей и пошла наверх к Марфе, ожидавшей ее, чтобы помочь раздеться.
— Я нашла для вас ночную рубашку, — сказала она, — хоть это и не то, что я сочла бы приличным.
Аспазия с интересом взглянула на то, что предложила Марфа.
— Очевидно, это оставлено одной гостьей его светлости, — объяснила Марфа, — какой-то леди. Я не могу вспомнить ее имя, но служанки говорили, что она — настоящая красавица.
Может быть, это и так, но ее рубашка — жалкий кусочек батиста и кружев!
Аспазия, однако, нашла сорочку чудесной и пожалела, что не была в такой прошлой ночью с маркизом, но сама тут же удивилась столь вызывающей мысли и самой себе и быстро забралась в кровать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42