Адъютант бросил на Николь восхищенный взгляд и бросился открывать перед нею дверь в гостиную.
Маркиз с послом при виде Николь поднялись с кресел. Она застенчиво приблизилась к ним.
Маркиз долго смотрел на нее, а потом сказал:
— Именно так вы и должны были выглядеть!
— И именно так вы должны были сказать! — воскликнула супруга посла.
— Капеллан ждет, — напомнил посол.
Маркиз подошел к стулу, на котором лежал букет цветов. Он взял его в руки, и Николь увидела, что это розы.
Она поняла, что он выбрал их из-за картины «Мадонна в беседке из роз».
Николь посмотрела на него с благодарностью, но ничего не сказала. Слова были излишни.
В глазах маркиза появилось выражение, которого она никогда раньше не видела.
Николь показалось, что она возносится к небу. Маркиз предложил ей руку, и в сопровождении посла и его супруги они пошли в часовню.
Часовня находилась во внутреннем дворе посольства. Когда они прибыли, священник уже облачился в стихарь и готов был свершить таинство. Кто-то невидимый негромко играл на органе. Когда маркиз вел ее по проходу между скамьями, Николь показалось, что ее отец и мать в эту минуту рядом и видят, как она счастлива.
Капеллан произнес чудесные слова обряда бракосочетания.
Маркиз надел на палец Николь свое кольцо с печаткой. Для нее это был самый драгоценный подарок в мире. Вместе с ним он вручил ей Небо и Землю. Они опустились на колени для благословения.
В эту минуту Николь подумала, что те молитвы, которые она обращала к «Мадонне в беседке из роз», помогли им соединиться.
Невероятно, немыслимо — но маркиз полюбил ее!
Когда они выходили из часовни, Николь испугалась, что красота и святость их венчания слегка увянут, если им придется завтракать — в посольстве.
К ее облегчению, маркиз повел Николь к парадному входу, где у ворот ихожидала карета.
— Примите наши наилучшие пожелания и будьте счастливы, — сказал посол.
— Я благодарен вашему превосходительству за все, — ответил маркиз.
Супруга посла поцеловала Николь.
— Вы счастливица, моя дорогая, и маркиз тоже счастливец, — сказала она. — Ни у кого из пэров нет такой красивой жены!
— Неужели все это не сон… — пролепетала Николь.
— Пришлите мою диадему с каретой, когда вернетесь на яхту, — сказала супруга посла. — Но платье прошу вас принять в качестве свадебного подарка.
— Вы действительно мне его дарите? — спросила Николь.
— Следовало бы подарить вам вазу из серебра, — улыбнулась супруга посла, — но мне кажется, что это более практичный подарок. Кроме того, моя горничная уложила для вас еще несколько платьев, пару ночных рубашек и туфли.
— Как мне вас благодарить? — воскликнула Николь. — Огромное, огромное вам спасибо!
Она поцеловала супругу посла и забралась в карету.
Маркиз сел рядом с ней и, когда лошади тронулись, взял ее руку и поднес к губам.
— Не могу поверить, что… это правда, — пробормотала Николь.
— Это правда, — ответил маркиз, — и я расскажу вам об этом, когда мы вернемся на яхту.
Пока они отсутствовали, матросы не теряли времени даром.
«Морской конек» был украшен флажками и расцвечен огнями.
Трап увит гирляндами цветов, на борту играла музыка.
Вся команда во главе с капитаном встретила их троекратным «Ура».
Маркиз поблагодарил всех и повел Николь в салон.
Только сейчас она вспомнила о диадеме.
Маркиз осторожно снял ее с головы Николь и отдал Довкинсу, который поспешно сбежал по трапу и передал диадему кучеру.
Потом Николь сняла фату, и яхта подняла якорь.
Не успели они отчалить, как стюард подал завтрак.
Кок приготовил любимые блюда Николь, но она была так взволнована, что даже не почувствовала их вкуса.
Она могла думать только о том, что маркиз сидит рядом.
Он рассказал ей о британских линкорах, которые вошли в Дарданеллы.
И хотя маркиз более ничего не сказал, Николь поняла, что это его заслуга.
«Он такой… умный и такой… замечательный, — сказала она себе. — Как он мог… меня полюбить?»
После завтрака, когда они остались одни, маркиз сказал:
— Мне так много нужно сказать тебе, моя любимая, и я не хочу, чтобы нас беспокоили. Я думаю, нам лучше спуститься вниз.
Если бы он попросил ее подняться по радуге в небо, Николь согласилась бы. Но она по-прежнему не могла поверить, что все это происходит наяву.
Спускаясь вниз, она думала, что вот-вот проснется и окажется в одиночестве.
Маркиз не повел Николь в ее каюту, как она ожидала.
Вместо этого он открыл дверь своей.
Она вошла и замерла на пороге, пораженная тем, что увидела.
Вся каюта утопала в цветах.
Их аромат окутал ее, и она поняла, что все это розы.
Там были розы почти всех существующих оттенков — но у изголовья кровати стояли лишь белые.
— Как вы догадались?! — воскликнула Николь.
— Разве мог я подумать, что тебя привлекают другие цветы? — спросил маркиз. — Я знаю, моя драгоценная, что ты молилась «Мадонне в беседке из роз» с первого дня нашего знакомства — и особенно сильно, когда мне угрожала опасность.
— Да, это так, — согласилась Николь. — Но я думала, что…
Она отвела взгляд.
— Ты думала — о чем? — поторопил ее маркиз.
— Что я надоела вам, — прошептала Николь.
— Надоела? — воскликнул маркиз. — Это была неописуемая пытка — быть рядом с тобой и не иметь возможности поцеловать тебя после того, как мы оставили Константинополь.
— Тогда… почему, — спросила Николь, — почему вы так… отдалились? Я… не понимаю…
Маркиз обнял ее и усадил на кровать.
— Моя драгоценная, — проговорил он, — когда я тебя поцеловал, чтобы русские нас не подслушали, я понял, что люблю тебя так, как не любил ни одну женщину прежде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37