Опомнившись, она торопливо сделала реверанс.
— Вы выглядите в точности, как я ожидал, — сказал князь.
— Благодарю вас, — ответила Салена. — Даже не могу подобрать слов, чтобы сполна выразить мою признательность вашему высочеству.
— Мы поговорим об этом позже, когда останемся наедине, — предложил князь.
— Да… разумеется, — охотно согласилась Салена, не желая, чтобы кто-нибудь из гостей князя узнал о его великодушии по отношению к ней.
— А сейчас позвольте представить вас моим друзьям.
Князь взял Салену под руку и повел по залу.
Здесь было столько новых лиц, столько трудно произносимых имен и столько титулов, что Салена запуталась и, когда князь закончил ее представлять, поняла, что знает о присутствующих немногим больше, чем до того.
Князь, извинившись, занялся еще одним новым гостем, а Салена вернулась к отцу.
Он разговаривал с мадам Версон, и Салена заметила, что при ее появлении глаза мадам посуровели.
— Вашей дочери, милорд, следовало бы начать с бала для тех, кто впервые выходит в свет, а не устраивать свой дебют на столах, крытых зеленым сукном.
— Ничего подобного Салена делать не собирается, — ответил лорд Карденхэм. — И потом, боюсь, в Монте-Карло дебютанток становится все меньше и меньше.
Мадам Версон пожала плечами.
— У них недолгий век в любом климате, — с неприятным смешком сказала она. — И он, разумеется, будет еще короче, если над ними кружат имперские орлы.
В ее словах содержался намек, которого Салена не поняла. Мадам поискала глазами князя и направилась к нему, а лорд Карденхэм заметил:
— Я уже предупредил тебя насчет этой женщины. Остерегайся ее коготков!
— Кажется, я ей не нравлюсь, — сказала Салена. — Только не пойму почему, ведь она никогда меня раньше не видела.
Лорд Карденхэм улыбнулся:
— Тебе не обязательно доискиваться до сути.
— И все же скажи мне… — начала Салена, но тут лорда Карденхэма отвлекли разговором, и он не успел ответить.
За обедом Салена сидела между русским, который говорил только о картах, и французом, чьи нескончаемые витиеватые комплименты казались ей ужасно нелепыми.
Все блюда были приготовлены превосходно. На столах, украшенных золотой инкрустацией, стояли пышные орхидеи.
Салена смотрела на них едва ли не с благоговением. Она знала, как дорого стоят эти цветы, и ей казалось безумием украшать ими всего лишь обеденный стол.
Но князь, как видно, любил излишества и экстравагантность. Эта любовь проявлялась во всем: в изысканных винах, в драгоценностях женщин, в напыщенности мужчин, похваляющихся своим богатством.
Даже сигары у них, казалось, были длиннее и толще, чем у простых смертных.
Это был мир, в котором, по представлениям Салены, вращался ее отец; но до сих пор она никогда не видела этого мира.
Салена никак не могла избавиться от чувства, что их с отцом присутствие здесь неуместно: ведь они были, по существу, нищими и не имели понятия, откуда взять денег.
«Вероятно, папа мог бы их заработать, — размышляла она. — Но я — что я могу сделать?»
Салена часто жалела, что у нее нет никаких особых талантов.
Она умела рисовать, но не профессионально; играла на фортепиано — но не виртуозно. И она хорошо понимала, что для девушки вроде нее существуют лишь два пути в жизни: стать компаньонкой или гувернанткой.
Салена легонько вздохнула.
— Я не хочу быть ни тем, ни другим, — сказала она себе, с тревогой подумав о том, что готовит ей будущее.
Она не могла избавиться от мысли, что, когда они уедут от князя, им просто негде будет жить.
Но отца, разумеется, это ни капельки не встревожит.
Всегда находились люди, готовые оказать ему гостеприимство; готовые, как он сам это называл, предложить ему «кровать и крышу над головой». Ведь лорд Карденхэм был чрезвычайно мил и способен украсить любую компанию.
Салена вспомнила, как мать ей сказала однажды, когда отец получил несколько приглашений, в которые она включена не была:
— Видишь ли, дорогая, каждый желает видеть у себя в гостях свободного мужчину, особенно такого привлекательного, как твой отец. А супружеская пара всегда создает затруднения, тем более если ей нечем отплатить за приглашение.
— Но чем же можно за это отплатить? — удивилась Салена.
— Ответным гостеприимством, — пояснила мать. — Если бы у нас был дом за городом или возможность давать в Лондоне балы или большие обеды с увеселениями — тогда другое дело. Именно это твой отец называет «возвращением долгов». Но мы не можем позволить себе устраивать приемы.
В то время Салена была совсем маленькой. Но, став старше, она заметила, что даже самые близкие друзья не приглашают родителей к себе на вечера. Мать воспринимала такое положение дел как нечто само собой разумеющееся, а отец неизменно ворчал.
Он очень расстраивался, что не принимает участия в жизни света.
«Как же мне теперь расплатиться с тем, кто что-то делает для меня?» — подумала Салена.
Она посмотрела на другой конец длинного стола, где сидел князь с мадам Версон с одной стороны и еще какой-то привлекательной дамой — с другой.
Дамы что-то говорили наперебой, и князь весело хохотал. Их поведение, позы, выражение глаз — все говорило Салене, что они выражают князю свою благодарность и, может быть, даже восхищение им.
«Это то, чего он… ждет от них», — подумала Салена.
И при мысли о том, что князь ждет того же самого и от нее, она содрогнулась.
Глава 2
— Нет… папа… я не могу этого сделать… не могу!..
Разговор происходил в спальне Салены. Лорд Карденхэм подошел к окну и посмотрел на море.
Он молчал, и после минутной паузы Салена нервно проговорила:
— Я не хочу… тебя огорчать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43