Но тем не менее, подобно греческому герою, я шел, в меру своих скромных умственных способностей стараясь догадаться: что бы это значило?
Коридор повернул, и в глаза мне ударил яркий солнечный свет. Ощущение такое, словно плеснули серной кислотой в лицо. Ругнувшись так, что испугался внезапного обвала, я надел темные очки и выглянул наружу. Про очки эти мне хотелось бы сказать пару слов: для простого смертного они совершенно непроницаемы, как маска, защищающая сварщика от яркой высоковольтной дуги. Но для меня солнечные лучи равносильны вспышке электросварки, и подобная предосторожность в самый раз.
Прекрасный июльский день… То есть это мне, недавно вошедшему в мрачную пещеру на хмуром туманном болоте, он показался таковым. Похожим на один из дней, случающихся тогда, когда погода установилась надолго. В жарком и безоблачном июле. Знаете, небо ясное с самого утра. И солнце, заставляющее трепетать каждую клеточку измененного тела, не пышет раскаленным жаром, как во время знойной засухи. И не горит багрянцем, обещая грозу. Оно сияет ровно и приветливо, мирно освещая узкую и глубокую горную долину… Обрамленную остроконечными вершинами, кое-где одетыми в белые шапки… Дно которой скрывается в лиловом тумане…
Не в силах поверить в происходящее, я невольно отшатнулся. И, опустив ношу на землю, снова высунулся наружу. Нет, всё так и есть. Передо мной не давеча покинутое болото, а самый настоящий горный пейзаж. Будь я верующим, то, наверное, перекрестился бы. Но и до инициации не особо интересующийся религией, теперь я навечно отлучен от лона церкви. Потому просто сплюнул. И чертыхнулся, как же без этого.
Единственный человек, способный дать хоть какое-то вразумительное объяснение всему происходящему, лежал без сознания у моих ног. И, что самое обидное, похоже, не собирался приходить в себя. Легонько похлопав его по щекам, я сделал вывод, что усилия тщетны и, горестно вздохнув, натянул капюшон куртки до самого подбородка. И, снова подняв того, кто вызвался быть проводником, вылетел наружу. Сразу за выходом начинался обрыв. Снизившись метров на десять, я оглянулся, с удивлением обнаружив, что не могу найти нужного места. Расщелина, подобная той, через которую я проник в дьявольский зуб на болоте, терялась в причудливых складках горного рельефа. И, лишь вернувшись и подлетев ближе, я обнаружил лазейку.
Желание оставить какой-то маяк было настолько же естественным, как и опасение, что его сможет обнаружить кто-то еще. Отбросив мысль повесить возле входа яркую Олегову куртку, достал свой мобильник и, проверив, насколько хватит батареи, положил его у входа. По крайней мере, теперь есть надежный ориентир. Да и Асмодей как-то обмолвился, что для проникновения в любую точку земного шара ему достаточно даже самого слабого радиосигнала. Мне же нужно просто позвонить с телефона товарища.
Но не зря, видно, народная мудрость гласит, что возвращаться — плохая примета. Едва я собрался покинуть таинственное место, как рядом возникло нечто. И, не давая себе труда объясниться или предъявить хоть какие-то претензии, принялось наезжать.
Нет, никто не угрожал мне ножом или пистолетом. Меня не били дубинкой по голове и уж тем более меня не окружила свора каких-нибудь абреков, вооруженных автоматами Калашникова. Да пусть лучше бы так. С теми, по крайней мере, привычнее.
В том, что случилось потом, повинен страх. Точнее, даже не страх, а дикий ужас, проткнувший подобно раскаленной шпаге всю мою сущность с ног до головы и ставший живым воплощением кошмара, так как я впервые испугался по-настоящему. Даже будучи простым смертным и зная, насколько уязвима человеческая плоть, я не боялся так, как в эти несколько мгновений. Мой организм, пусть и выбитый из нормальной колеи, но всё же мощный и в любой ситуации управляемый, вдруг стал подобен вышедшей из строя машине. Словно инвалид, разбитый параличом, я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Изо всех сил цепляясь за остатки сознания, с радостью норовившего ускользнуть и погрузить меня в пучину беспамятства, я разорвал плывший перед глазами багровый туман и бросился в бой.
ГЛАВА 32
— Добрый день, Асмодей. — Ольга приветливо улыбнулась. — Как ваши подопечные?
— Тьфу-тьфу-тьфу. — Я притворно испуганно сплюнул через плечо. — Нормально.
— Скажу вам по секрету, что Магистр остался доволен последней акцией. И, что самое главное, ваше предположение оказалось верным. Никто из наблюдателей Конвента не связал деятельность «наземной группы» с нашим Отделом.
Я молодцевато расправил плечи и гордо улыбнулся. И вспомнил, каких трудов мне стоило уговорить руководство принять участие в судьбе молодых людей. Тогда, после выдворения восвояси спецназовцев, я отправился в Санаторий и попросил аудиенции у Магистра. Именно так, ибо вынужден был умолять о личном одолжении. Связанным к тому же с довольно нестандартной ситуацией.
Поздоровавшись, он хмуро взглянул на меня.
— Докладывайте.
— Согласно приказу присутствовал как наблюдатель.
— И что? Как вы объясните, что двум, смею заметить, совершенно неподготовленным людям пионерского возраста удалось уйти от десятка матерых волков, у которых на счету не одно успешное задержание?
Осознавая всю ответственность момента, я смотрел ему в глаза. Сейчас решалась судьба не только Игоря и его желторотой пассии, но и моя собственная. Прикажи Магистр сообщить о местонахождении юной парочки, и я бы пошел на должностное преступление. Да-да. Несмотря на то что давал присягу. Прекрасно осознавая, что для того, чтобы прекратить мое существование, Магистру достаточно отдать приказ вывести тело из зоны действия установки, я бы выбрал единственно возможный путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107