Сергей Игоревич улыбнулся одними губами, показывая, что оценил шутку. Однако глаза продолжали внимательно изучать идущего рядом человека.— Прежде чем начать, я бы хотел узнать, какие у вашего ведомства ко мне претензии?— Я же сказал, дело закрыто. Заказчика вы все равно вряд ли знаете, я имею в виду — настоящего. Так что лично у меня — никаких. Вот только Володя…— Он ваш друг? Или родственник? — торопливо спросил Алексей Сергеевич.И выслушал ответ, не столько вникая в слова, сколько оценивая интонацию. Ведь иметь рядом желающего отомстить человека опасно в любом начинании. Тем более в таком деле и такого человека. В то, что Сергей Игоревич не просто клерк в большом министерстве, он поверил априори.Немного помолчали. Егоров все никак не решался начать, и его не торопили. Раз уж сам явился, значит, — рано или поздно расскажет.Дойдя до свободной скамейки, присели, и Алексей Сергеевич, вздохнув, осторожно начал:— Что бы вы сказали, если бы я предоставил доказательства того, что на Землю готовится вторжение?Собеседник вздрогнул и невольно отстранился. Любая ненормальность вызывает у здорового человека чувство брезгливости. Но, тут же взял себя в руки и полуутвердительно-полувопросительно сказал:— Судя по тому, как вы сформулировали вопрос, они у вас в руках?— В руках. Точнее, замаскированы недалеко отсюда.— Тогда, будте так любезны, продемонстрируйте. А комментарии оставим на потом. ГЛАВА 36 — Ник, ты ранен!— Пустяки.И в самом деле, ранение беспокоило его очень мало. Боли не было, да и, он почти уверен, на коже не осталось и следа от пули.— А что с дядюшкой Саймоном и Томом?Юноша пожал плечами. Что уж тут говорить. Зачем забивать девочке головку. Ей, судя по всему, предстоят несколько нелегких дней.— Ничего здесь не трогай, малышка. Вряд ли соседи слышали выстрелы, так что давай я заберу револьвер. А утром вызовем доктора. Николай вынул из руки Тома пистолет и вышел из комнаты. Протерев рукоять и ствол тряпкой, он положил оружие на место и вернулся. Мистера Саймона оттащил в его спальню и усадил в кресло. А Тома отволок в комнату, где спала пьяная Сара. Пожалев девушку, которой помимо похмелья предстояло обнаружить, что лишилась парня, не стал класть тело на постель, а, сунув в руки початую бутылку, также усадил в кресло. К каким бы выводам ни пришла полиция, следов насильственной смерти на трупах нет. Да и признаков яда в телах не будет обнаружено. Так что девушкам ничего не грозит. Что же касается сожалений по поводу… то их не было. В конце концов, у каждого человека есть выбор. Эти люди свой сделали. И сами виноваты в том, что случилось.Покончив с делами, Николай пошел в одну из трех ванных комнат, что были в доме. Обильно намыливая тело и стоя под тугими струями воды, он ни о чем не думал. Просто принимал душ, получая удовольствие от самого процесса. Вдруг дверь распахнулась, и на пороге возникла Джинни. В руках у нее был халат, а на губах играла неуверенная улыбка.— Что же теперь будет?— По-моему, как раз теперь все будет хорошо. — И, желая приободрить, добавил: — Ты извини, Джин. Не умею я разводить сопли.Джинни благодарно кивнула. Постепенно улыбка сошла с ее лица, и девушка уставилась на торс Николая:— Где след от пули?— Да ерунда все это, — попытался отмахнуться Николай, — так, царапина.И протянул руку, чтобы погладить подругу по голове. Но, та уже выскочила из ванной, чтобы через минуту вернуться.— Царапина, говоришь?— Да что ты, в самом деле. Других забот, что ли, нету?— Не приближайся! — В руках у нее была рубашка Николая с дыркой от пули и следами крови, а в голосе Джинни звучал страх.— Как скажешь.И, не говоря ничего больше, он обошел свою бывшую девчонку, на ходу натягивая одежду. Не оглядываясь, подхватил сумку с деньгами и документами и тихонько закрыл за собой дверь.«Кто его знает, говорят, что ни делается — все к лучшему».Особых сожалений по поводу разрыва он не испытывал. Нет, конечно, Николай не стал бы бросать Анну Луизу в трудный для нее момент. Но, раз уж так вышло — пусть. О том, чтобы жениться на ней, не могло быть и речи, так что все хорошо. Руководствуясь «памятью» Тома, он добрался до ближайшего мотеля и завалился спать.Взвизгнули тормоза, и сознание мгновенно дополнило картину запахом жженой резины. Хотя никакой гари быть просто не могло, так как в Новом Орлеане третий день, не переставая, лил дождь. Фургон ярко-зеленого цвета с надписью «Телевидение» затормозил у самого бордюра, почти коснувшись полицейского заграждения и едва не помяв одну из бело-синих машин с мигалками наверху. Шофер изо всех сил жал на тормоз, а где-то гремели взрывы. Подъехала «скорая помощь», воя сиреной, и также остановилась в последнюю минуту. Из микроавтобуса телевизионщиков стали выскакивать операторы, стараясь заснять как можно больше и ухитряясь при этом оберегать камеры от дождя. Рядом стояли медики, но в пекло пока не совались. В этот момент за заграждением раздался взрыв, он был такой сильный, что кто-то из врачей невольно ругнулся.Одна из машин, принадлежащих полиции, задымилась. Огонь, несмотря на дождь, перекинулся на стоявшую недалеко «тойоту». Новенькая машина явно последней модели споро занялась, заставив владельцев спешно покинуть салон. И они не замедлили присоединиться к словоизлияниям доктора. Вряд ли сидящие в доме напротив услышали их слова, но, словно в ответ, прозвучала автоматная очередь, заставив незадачливых зевак искать укрытия за фургоном службы новостей. Полиция начала стрелять в ответ, прячась за своими машинами и изредка прерываясь, чтобы предложить возмутителям спокойствия сдаться.Почти у самого дома валялась тележка мороженщика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98