Та не успела еще даже отнять от простыни рук.
Это был не Байрон. И даже не лис.
Под простыней лежало тело пса, покрытое темно-коричневой шерстью. Похоже, он был убит выстрелом в шею.
- Кто это, черт подери? Я вас спрашиваю?
Девушка снова накрыла тело и протянула руку к Эйнджел.
- Пожалуйста, прошу вас, успокойтесь. Это просто ошибка. Я уверена, что мы сможем…
Вторая медсестра бросилась к письменному столу и, схватив трубку, начала что-то быстро говорить в нее.
Эйнджел отшатнулась от женщины.
- Так я вам и поверила, что ошибка. Матерь Божия, вы потеряли его.
Эйнджел попятилась и повернулась к адвокату.
- Вы можете возбудить иск против этих тупиц?
Услышав ее слова, медсестра у поста взяла другую трубку и кому-то позвонила. Тем временем каталка с неизвестным телом была доставлена назад в больницу.
Де Гармо попытался успокоить ее.
- Я уверен, что через несколько минут все станет на свои места.
- Нет, это дерьмо мне не нравится, - говорила она. - Слишком уж много людей норовят меня поиметь! В последнее время имя Байрона звучало в эфире чаще, чем фамилия президента, и они потеряли его. Да чем они тут занимаются? Чем? Или они думают, раз он моро, так значит, вместо его трупа можно выдать любой другой?
Ее и Де Гармо проводили в пустую комнату для ожидания. Прошло полчаса, прежде чем появился администратор главного врача больницы и объяснил происшедшее.
Конечно же, врач был пинком. Белый, среднего возраста, жирный и лысый. Он весь обливался потом, так что казалось, будто он только что явился из-под дождя. За десять метров от него несло запахом страха и нервного стресса. Чувства его угадывались также ясно, как помойка по ядовитой вони. Его усы цвета посыпанного солью перца во время разговора как будто стали еще белее.
- Похоже, мисс Лопес, произошла компьютерная ошибка.
- Что, мать вашу так, случилось с…
Де Гармо, чтобы успокоить ее, положил ей на плечо руку.
Эйнджел знала, раз прислали на переговоры начальника, ничего хорошего ждать не приходится. И доктор Варберг - это имя было написано на приколотой к груди карточке - не выглядел бы так, словно в любую минуту был готов наделать в штаны.
- Идентификационный номер Байрона Дорсета был ошибочно присвоен другому лицу, некоему Джону Дуа, погибшему от огнестрельного ранения. По этой причине вам и выдали не то тело.
Эйнджел шумом втянула в себя воздух и, стараясь говорить как можно спокойнее, спросила:
- Хорошо, но так где же тогда Байрон Дорсет?
В комнате сразу стало очень тихо. Где-то в стенах больницы слышалось нечленораздельное бормотание громкоговорителя радиотрансляционной системы. Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем они услышали ответ.
- Имя Джона Дуа было занесено в списки… - Варберг замолчал и пухлой ладонью вытер лоб.
- Что случилось с телом? - не унималась Эйнджел, вставая с места.
Ей стоило неимоверных усилий говорить ровным голосом.
- Сегодня в девять тридцать утра оно было кремировано, - спокойно ответил Варберг.
Последовала немая сцена. По правую руку от Эйнджел неподвижно застыл Де Гармо, прямо перед ней стоял Варберг. Воздух словно замерз, ей стало трудно дышать. Она попыталась произнести что-то, но вместо слов послышалось жалкое попискивание.
- Ми…
Тут Эйнджел дико замотала головой и изо всей силы пнула ногой виниловое сиденье, в котором просидела более получаса. Стул изогнулся и, спружинив, подпрыгнул, содрав со стены слой штукатурки. Варберг, ожидая, что пинок достанется ему, попятился к двери.
Эйнджел сделала несколько глубоких вдохов и оглянулась на адвоката. Он уже не сидел и с сожалением смотрел на то, что осталось от стула Эйнджел.
Наконец она обрела голос:
- Ведь у меня есть деньги, так?
Де Гармо перевел взгляд на нее, и ему потребовалось немало сил, чтобы сохранить самообладание.
- Да, я декларировал доход, налог с которого составил пя…
- Хорошо. Я нанимаю вас для ведения переговоров с этой задницей. - Она указала на Варберга. - Раздобудьте то, что осталось от Байрона. Пишите жалобы, иски - все, что там полагается. Пусть его жизнь превратится в кошмар.
Эйнджел подошла к двери и резко распахнула ее.
- А мне нужно сделать еще несколько звонков.
Уходя, она услышала, как Де Гармо говорил:
- Есть в больнице юрист, с которым я мог бы побеседовать?
Дверь с шумом захлопнулась.
Эйнджел направлялась к общественному видеокому, находящемуся в приемном покое. На сегодня собачьей чуши с нее было достаточно.
Почти десять минут понадобилось ей, чтобы через разные коммутаторы наконец связаться с агентством «Субботних новостей залива». С экрана на нее смотрело лицо испанского типа.
С демонической усмешкой, от которой заныл недавно заживший на щеке шрам, она спросила:
- Итак, мистер Паскес, вы хотите получить сногсшибательные новости из первых рук, эксклюзивное интервью?
Битый час изливала Эйнджел свое раздражение на лечебницу Святого Луки, копов, которым ни до чего, кроме ареста «Рыцарей», нет дела, на репортеров, жаждущих превратить ее жизнь в ад, опять на копов, самих «Рыцарей», отца Коллора, снова на копов и так до бесконечности…
Она уже потеряла счет людям, которых была готова представить в черном свете, только бы это пошло в эфир. Но в конце концов на душе у нее стало легче.
Когда пропикало восемь тридцать, Эйнджел переспросила:
- Пять миллионов?
Вместе с Де Гармо она сидела в задней комнате «Ральфа». Они пришли сюда не потому, что Эйнджел снедала ностальгия, а потому, что это было самое близкое место от Святого Луки, пришедшее ей на память, где можно было поговорить.
Представители прессы уже ушли, и теперь здесь собрались промокшие под дождем моро, пришедшие укрыться от непогоды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102