Так поступали почти во всех областях новой России, с которым
и город имел сношения.
Почти везде, кроме Петербурга.
Коваль давно для себя решил, что скорее умрет, чем даст развалить то зачат
очное буржуазное государство, что зарождалось на Неве. И Бердер, и другие
Качальщики, которые обладали широким кругозором, прекрасно сознавали в
ыгоду подобной вольницы. Только за последние три года население питерск
их окрестностей перевалило за двести тысяч человек, и в подавляющем боль
шинстве это были беглые рабы или крепостные из других областей. Губернат
ор получал дешевую рабочую силу, рекрутов для воинских формирований и ко
лоссальный рынок сбыта товаров для городских ремесленников.
Но в стократ важнее экономических оказались выгоды политические и воен
ные. Когда в сто тридцать пятом году, после двух лет неурожая в Поволжье, в
город хлынули орды голодных переселенцев, Старшины палат предлагали гу
бернатору мобилизовать всех мужчин и любой ценой повернуть беженцев об
ратно. Он не послушал, хотя паника в городе началась страшная. По свидетел
ьствам дальних дозоров, с юга катилась настоящая лавина, не меньше сорок
а тысяч обнищавших, обезумевших людей. Они шли на слух о сказочно сытом се
верном крае, где власть нарезает пришлым угодья, выдает скот и даже выдел
яет рабочих для строительства дома. А кто желает учиться или служить, тех
ждут вообще заоблачные богатства и почет.
Коваль всячески поощрял раздувание подобных слухов. Той весной он вперв
ые поставил перед Старшинами задачу полномасштабной валютной экспанси
и. Таких заумных слов соратники не переваривали, но выражение «захват мя
сного рынка» всем понравилось. Требовалось всего-навсего втрое увеличи
ть производство мяса на продажу и вдвое сбросить цену на ярмарке в Нижне
м. С одной маленькой тонкостью Ч по твердым ценам продавать лишь за золо
то и серебро питерской чеканки, прочую валюту демонстративно принимать
как некачественный лом. Продержавшись сезон, в дальнейшем можно было бы
смело диктовать условия на мясном рынке.
Еще более грандиозные планы были у Артура относительно питерских обувщ
иков и стеклодувов. Единственным, крайне выгодным для Петербурга сектор
ом, где он не мог рассчитывать на успех, оказалась металлургия. На «грязны
е» производства Качальщики наложили вечное «вето»…
Поэтому Коваль пошел на отчаянный шаг. Он не пустил голодных в город, но же
лающим получить надел были выданы ссуды на семена и молодняк скота. Стра
жники отперли амбары со стратегическим запасом. Дело шло с огромными тре
ниями, вспыхивали драки и пожары, многие новые переселенцы проели и проп
или весь первый урожай. Но спустя год весело дымили печки тысяч новых дом
ишек в окрестностях Стрельны и бывшего Ломоносова, а в Нижний вышли перв
ые караваны с демпинговым мясом.
Рынок пал.
Цель была достигнута. Тысячи мелких хозяйчиков средней полосы оказалис
ь под угрозой разорения, никто не хотел покупать у них ни птицу, ни свинину
. Сотням новоиспеченных фермеров, чьи поля тянулись теперь почти до гран
ицы Вечного пожарища, губернатор платил натурой либо медью, а казна в одн
у осень распухла от золота.
После этого на сцену вышли эмиссары Учетной палаты. Во всех крупных посе
лках средней полосы пустили слух, что губернатор Петербурга предлагает
земледельцам помощь в переселении, защиту и гражданство в обмен на пожиз
ненный договор о продаже излишков казне. Те, кто давно жил в окрестностях
Питера, хорошо знали, что такое гражданство и паспорт, даже неграмотные. П
аспорт с собственным портретом и печатью Большого круга давал право на в
ечное владение землей, на вырубку леса, на бесплатную школу для детей, а гл
авное Ч на скромную пенсию и на защиту без дополнительных вымогательст
в. Пенсия особо привлекала тех, кто не желал трудиться на земле, а предпочи
тал наниматься на строительные работы.
В Питер, к неудовольствию местечковых князьков, потянулись новые сотни о
бозов.
Самое смешное, что фермерские хозяйства составили, по сути, живой заслон
вокруг респектабельного центра, где патрули Серго Абашидзе поддержива
ли жесточайший визовый режим. Но вслед за культурными переселенцами, при
влеченными кредитами, коллективными праздниками с фейерверком и фанта
стическим жалованьем гвардейцев, в город поперли и дикари.
Миграция «насекомых» по европейской части страны, как презрительно наз
ывал горожан старый знакомый Коваля, Исмаил, Хранителей мало интересова
ла, но они крайне болезненно переносили уход полудиких племен из леса. Ис
маил отдавал должное ловкости губернатора: при колоссальном размахе хо
зяйственной деятельности Слабых меток вокруг города почти не появляло
сь, детей Качальщиков сторонились, но не ущемляли в правах, и ни один промы
шленный гигант не портил воздух.
Нанимая на осушение канав очередную партию «желтых», чингисов и прочую д
икую братию, Коваль всякий раз размышлял, насколько хватит терпения у Хр
анителей. А ведь кроме них, были еще Озерные колдуны, Ч влиятельная секта
, расползшаяся по берегам Ладоги и Чудского озера, с которой тоже приходи
лось ладить, обмениваться улыбками и вести дела.
Озерные колдуны не меньше Качальщиков были заинтересованы в дармовой «
рабочей скотинке», а главное Ч в новорожденных. После того, как из предме
стий пропали несколько младенцев и прошел слух, что колдуны обращают под
Красной луной самых обычных детей, Артуру пришлось сжечь целую деревню
на западном берегу Ладоги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20