Кто-то вышел на лестницу, несмотря на поздний час: видимо, услышали крик или топот. Но человеку несведущему очень непросто было бы догадаться, что именно надо брать… Оборудование уникальное, и, кроме меня, мало кто способен правильно поставить задачу. Но тот, кто стрелял, почти разобрался. Его просто отвлекли в последний момент. Видишь, он не смог вытащить диск, потому что мы используем блокираторы гнезда собственной конструкции.
— Я правильно тебя понял? В вашей конторе завелась крыса?
— Как это ни грустно. И, самое печальное, я знаю, кто дежурил на базе…
— Так сообщи своим.
— Что я и сделал, практически сразу. Воткни, пожалуйста, черный провод. Ага…
— И что сказало твое начальство?
— Мое начальство приказало немедленно сдать аппаратуру и записи парням из оперативного отдела. Ума не приложу, кому мы мешали.
— Так ты сам не из ЦРУ?
Ковальский пожал плечами. Руки его перебегали с одной клавиатуры на другую.
— Роберт, я не какой-нибудь клерк. База находится на довольствии Пентагона. Только я никак не пойму, отчего вы, русские, да и весь мир, так панически боитесь американских военных. Сделали из нас жуткое пугало…
— Понятно, понятно, это мы слышали! На самом-то деле Америка стоит на страже мира, спасает мир от терроризма и помогает всем остальным недоумкам строить «правильную» демократию. Я верно излагаю?
Ковальский вздохнул, насыпал в чашку сахару. Вставил в гнездо антивирусный диск. Минут на пятнадцать можно расслабиться. Жаль только, что качество сетевого напряжения оставляет желать лучшего.
— Я не политик, Роберт, и не буду вести с тобой идеологические споры. Ты знаешь, что ежегодно Америка принимает до четырехсот тысяч эмигрантов? Мой дед переплыл океан в двадцать втором году, когда убедился, что Белое движение расползается по парижским кабакам. Ругать Америку модно, люди всегда будут поносить тех, кому завидуют, и искать у них изъяны. Ах, расовые проблемы! Завезите к себе в Россию двадцать миллионов черных, а мы посмотрим, как вы заговорите через пару лет. Ах, переполнены тюрьмы, страшно выйти ночью на улицу! Черт подери, Боб, это лишь небольшая цена, которую платят граждане моей родины за соблюдение собственных прав!
Я никогда не был в России, но в нашей семье принято смотреть русское телевидение. Извини, но общество, где суды выпускают бандитов из тюрем за взятки, где президент палит из танков по собственному парламенту, где бизнесменов презирают, точно мелких жуликов, а про гангстеров ставят киноэпопеи, — такое общество ничем не привлекательнее. А Европа? Да, Европа для многих американцев — нечто вроде культурной Мекки, генетическая память об утраченном интеллектуальном рае, согласен. Но мы не завидуем, потому что мы идем впереди. Завидуют нам и от этого еще больше злятся. Кичатся своими картинными галереями и чистотой в метро, а сами только и ищут возможности получить грин-карту.
— Значит, Женя, ты пашешь на военных, и тебя это не гложет, — беззлобно отозвался Кон.
— Погоди… — Ковальский вставил в гнездо загрузочный диск. Пока шло неплохо, Большой П. не подвел. Оставались еще четыре таких же диска, где-то на полчаса работы. — Нет, меня не гложет. Я люблю свою страну и хочу, чтобы она оставалась и впредь самой сильной. От Америки зависит будущее планеты, потому что мы никогда не скрывали, что стремимся к личному благоденствию. Нет ничего более нормального, чем здоровое желание видеть своих детей и внуков богатыми. И если бы я мог приложить способности к разработке оружия, я бы это сделал. Ты удовлетворен?
— Куда уж… — невесело рассмеялся Роберт. — Ты меня почти вдохновил…
— Боб, не пытайся, пожалуйста, ввернуть один из ваших русских ударов ниже пояса…
— Будто ты сам не русский!
— Лишь наполовину. В этом-то и заблуждение: вы почему-то считаете, что национальные корни должны оправдывать некое возвышенное состояние души, якобы присущее исключительно соотечественникам Раскольникова и Карамазова. Я знаю, о чем ты думаешь, но не сомневайся, я тоже читал Достоевского. Позволь тебя заверить, не надо жить в Москве, чтобы понимать идеи классиков, на той стороне планеты люди не дурнее ваших! И, между прочим, намного религиознее и честнее. У нас просто не запудрены мозги, мы живем сегодня и сейчас, мы радуемся жизни а не пьем водку… Извини.
— Да ладно, замнем! — Кон почесал обросший подбородок, выбил из пачки сигарету. — Я не так часто и пью. Просто… Я не знаю, как мне справиться с ее уходом.
Ковальский примирительно похлопал напарника по плечу. Нервы совсем разболтались. Какого дьявола он обрушился на совершенно беззлобного, безобидного человека, который искренне пытается ему помочь и при этом, похоже, не задумывается, какой опасности себя подвергает? Юджин вставил следующий диск, осторожно выглянул в окно. По садику кругами катался ребенок на желтом велосипеде, больше никого не было… А вот теперь показался. Двое рабочих на противоположном конце двора, установив стремянку, меняли лампы в фонаре. Их заслоняла густая листва, но вроде бы угрозы они не представляли.
— Расскажи мне об Инне, — почти ласково попросил Ковальский. — Мне необходимо знать о ней как можно больше…
Роберт тяжело вздохнул.
— Ну, то чего ты жаждешь, не услышишь. Никаких потусторонних штучек за ней не наблюдалось, это уж точно. Она, конечно, да… Она девушка неординарная. До меня дважды была замужем, да и кроме мужей приключений ей хватало. Ты не подумай, я не пытаюсь собственную жену выставить шлюхой. Просто для того, чтобы врубиться в наши отношения, надо взять на веру одну вещь: ужиться с ней могу только я, больше никто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126