мы плюхнулись первыми в клубах пыли. Прямо по центру площади, или как это у них там называется. На Бете ведь ничего нельзя утверждать наверняка, площадь это или, к примеру, болото. Все спутниковые привязки врут, а рельеф меняется по три раза в день, вместе с восходом каждой из Сестричек, и потому только, что так захотелось какой-нибудь чокнутой старухе…
Запросто. На Бете Морганы это запросто.
Планета, где сбываются мечты.
Кажется, мы развалили несколько хибар тормозным гасителем. Посыпались камни, желтая пылища закрыла небо. Пару секунд бот болтался на ионной подушке, пока щупы не доложили о надежности покрытия. Визуально – плотный грунт, но глазам доверять нельзя.
Тут и бортовому процессору порой верить нельзя…
– Декурион Селен, что у вас там с настройкой визора? Почему я вижу какие-то лачуги?
– Говорит Селен. Потому что мы сели прямо победи жилого массива, – не скрывая злорадства, рапортую я.
Пусть побесятся наверху, пусть пошуршат остатками мозгов! У манипулариев задача воевать на земле, а не рассчитывать траекторию заброса. Еще никто не подтвердил, что туземцы напали на обогатительный комбинат, а мы уже давим их тормозными дюзами. Я слышу, как центурион кричит по закрытой связи, что населенным пунктом внизу даже не пахло…
Но здесь нельзя верить обонянию. Мы верим только анализаторам среды.
Парни выплюнули загубники, и я, как положено по уставу, принял отчет декурии о готовности к высадке.
– Бортмеханик Цинк. Двигатель в норме, готов к маршу, – бодро рявкнул Свиная Нога.
– Старший стрелок Хлор. Орудие в режиме боевого сканирования, – деловито пролаял Гвоздь, прижавшись физиономией к окулярам. – Штатные зонды запущены, живой силы противника и электронных средств не обнаружено. Готов к стрельбе.
…Не обнаружено. Это ничего не значит. Особенно, учитывая, что никто не представляет, как выглядит противник. Я не верил, что мы воюем против тощих фиолетовых коротышек. Несколько штук удирали от нас по раскисшей грязи, мы могли накрыть их одним залпом, но команды открывать огонь пока не было.
Пушку я уже слышал. Успокаивающий, сладостный шорох стволов, раскручивающихся над орудийной башней. С хлопками отскочили наземные зонды, пискнули анализаторы скафандров, поползли вверх зеркальные забрала. Парни сидели в седлах, опустив ноги в стремена шагателей, готовые к броску. Это хорошо, обожаю этот момент, когда мышцы и сами мысли напряжены, когда внутри все бурлит от «ампул силы», когда на панели шлема зелеными огоньками светятся четверка и три нуля – полный боекомплект. Четыре тысячи залпов.
Мы их научим любить свободу!
Я ощутил два укуса в шею; значит, за бортом не все чисто, судовой лазарет молниеносно сделал прививки от лихорадки и столбняка. А может, от чего-то совсем другого, я не разбираюсь в местном дерьме. Здесь никогда не будет чисто, это уж точно…
Потому что это – Город Мясников. Столица Семнадцати островов. Столица хаоса.
Свиная Нога запустил двигатели и камеры обзора. Мы увидели себя сверху. Овальный жук цвета кофе посреди выжженного пятна, в окружении красных глиняных крыш. В стороне – швартовые цапфы и три вспомогательных парашюта, уже превращающихся в пену. Через квартал кривых домишек – еще один приземлившийся бот из нашей турмы. Горящие кустарники, дым по запекшейся земле, вывернутые фигуры гипсового фонтана.
Покинутый пыльный городок. Обычный городок, которого здесь не должно быть. Минуту назад под нами расстилалась сухая травянистая равнина без единого признака жилья.
– Стрелок Кадмий, палинтон в режиме «жажда», готов к стрельбе, – гнусаво пропел Деревянный.
Кадмий, Хлор, Цинк… Старички, серебряные погоны. В каждой декурии уставом положено откликаться на казенные имена химических элементов, но когда мы пойдем в бой, я смогу обратиться к своим клибанариям по-братски, по именам… Это имена истинных защитников демократии. Не тех козлов, что натирают мозоли на задницах в Сенате.
– Стрелок-минер Радий, к бою готов.
– Стрелок-инженер Фтор, оборудование в штатном режиме. К бою готов.
– Старший стрелок Магний, к бою готов…
– Младший стрелок Бор, к бою готов…
Голоса не дрожат, но я слышу их напряжение, так-то. Это Бауэр и Мокрик. Оба неплохо вписались в коллектив, но Бауэр меня чем-то тревожит. Этот парень четко выполняет команды, но когда он рапортует об исполнении и смотрит мне в глаза, мне становится немного не по себе. Он сильный аномал пожалуй, даже сильнее Рыбы и Гвоздя, но дело не только в этом. Похоже, ему нравится кровь…
Мне некогда о нем думать, ведь есть еще Мокрик, боевой отклик Бор. Вот кто требует постоянного присмотра! За теми, кто первый раз участвует в боевом десантировании, нужен глаз да глаз. Для Рыбы и Мамонта вылет уже не первый, но парни заметно мандражируют. Это хорошо, всегда хорошо, когда клибанарий не скрывает страха. Страх – это полезное качество.
Мокрик почти не боится, сожрал две «ампулы силы». Он слабее и медлительнее других, однако его умственный коэффициент бьет все рекорды… Но об этом никто не догадывается. Парадокс в том, что трусоватый увалень – единственный, кто может выдвинуться до центуриона или даже выше, если не потеряет к тому времени голову. Он единственный темпоральный аномал в декурии.
Не считая меня.
17
СЧАСТЛИВАЯ КРАЙЩИНА
Есть одна для всех врожденная ошибка – это убеждение, будто мы рождены для счастья.
А. Шопенгауэр

Он родился в семье торговца овощами, в нежном подбрюшье крайщины, в городке, где песни рождались сами на рассвете, а в закатный воздух можно было закутываться, как в покрывало. Эту дымчато-вишневую долину сам создатель, казалось, избрал ложем для полуденного сна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110