Это вполне могут быть эмбриональные гибриды, вроде наших носильщиков, только у туземцев они имеют боевое назначение. И судя по всему, кислород в роли декатализатора. При попадании снаряда их организм разрушается в считаные секунды. Но наши гибриды выращены из живых стволовых платформ. А здесь… В полевых условиях мне не определить.
– Ты считаешь, ящериц производят аборигены?!
– Не только ящериц. Всю эту агрессивную нечисть – распадников, кислотных жуков, летучих рыб…
– Хобот, что ты несешь? Откуда у людоедов технология эмбрионального клонирования? Бауэр, твое мнение? Ты исключаешь, что это естественные формы?
Мне не хотелось отвечать. В гулкой пустоте грузового вестибюля наши голоса плясали, как пьяные, мешая слушать тишину. Мы успели запереть за собой главный люк тамбура, но оставались три грузовые шахты…
– Да, исключаю. Командир, я уже ознакомился с данными анализа. Прогнал их на своем процессоре. Есть встречная идея…
– Не тяни. Сейчас все идеи годятся.
Я вколол в прокушенное плечо еще один тюбик. Из трубы над головой уже не капало, а поливало, под ногами натекла невидимая лужа. Мне показалось, что далеко внизу, в шахте, кто-то трогает лестницу.
– Я думаю, Хобот не вполне прав. Эти новые прыгающие рептилии – продукт нукле-синтезатора. Но запустили синтезатор не горожане, а кто-то другой. На планете есть кто-то поумнее этих фиолетовых уродов, вот что я думаю… Только у нас прибор занимает площадку размером со стадион, поэтому нам не верится. Посмотри сам результаты, убедишься – цепочки налицо. Аденин – тимин – цитозин – гуанин… Эти ящерки отпочковались от головного сборщика генома и поддерживали себя сами, за счет внешней среды. Возможно, за счет поглощения белковых структур, но пока непонятно…
– Что непонятного? – взорвался Гвоздь. – Они выжирают людям мозги!
Тишину разрезал далекий крик, скорее – истошный вопль. И сразу вслед за ним – гулкие взрывы мин со стационарного палинтона. Такое ни с чем не спутаешь. Очевидно, легат отдал приказ на массированный штурм города. Нам оставалось только ждать в тамбуре, запершись изнутри. Без подкрепления кучка раненых обречена…
– Это нецелесообразно, – влез вдруг Мокрик. – Вы заметили – они пожирают только головы и верхнюю часть туловища. Там, где грудная клетка, защищенная ребрами и позвоночником, и толстые кости черепа. Если бы они питались человечиной, имело бы смысл начинать с мясистых частей…
– Эй, замолкни и следи за своим лифтом, – перебил я. – Командир, взглянем на дело с другой стороны. А что если это многоступенчатый глюк? Что если нам внушают не только ящеров-убийц, но и данные анализа?
– И снаружи ребят никто сейчас не доедает? – ехидно спросил Свиная Нога, указав на толстый титановый щит, который мы с таким трудом задвинули. – Бауэр, тогда выйди наружу, если это глюки!
Я хотел ему ответить, но плюнул. Бесполезно, этого кретина не переспоришь. Он видит только то, что позволяют его свинячьи глазки, и слышит только то, что вбивают ему в уши. Он слабый аномал, почти никакой.
– Но, господин декурион… – снова влез в беседу этот умник, коротышка Мокрик. Меня он демонстративно игнорировал. – Мы ведь начали высадку после того, как прервалась связь. Даже если на поверхности планеты возникают множественные глюки, на орбите их нет. Я тоже читал о теории многоступенчатых глюков, но пока она не подтвердилась. Зато убитых поселенцев видно со спутника. Это не может быть глюком, это реалия.
Хобот и Гвоздь молчали, и я промолчал. Потому что слизняк Мокрик, по сути, был прав. Трупы ученых были обнаружены со спутника утром, после того как планета вышла из тени. А уже вечером стая плоских мимикрирующих рептилий загнала нас в грузовой тамбур опреснителя. В который раз на этой чертовой Бете мы попали в переделку…
– А почему человека надо есть, начиная с задницы? – съязвил из темноты Гвоздь. – Ты что, пробовал?
– Я не пробовал, – захлюпал носом Мокрик. – Но так удобнее, это же очевидно.
– Удобнее? И что… что из этого следует?
В наушниках кто-то противно захихикал, затем раздался такой звук, словно скреблись когтями о стекло. Горячий дождь стал еще сильнее, в грузовой шахте с треском взорвалась еще одна лампа. Лазарет моего скафандра устало докладывал, что организм срочно нуждается в переливании сыворотки, в свежей «ампуле силы», и так далее… У меня мелькнула мысль, что, если нас до рассвета не выведут из этого железного ящика, парни начнут потихоньку сходить с ума. Я попытался представить себе, как персонал научного центра работал тут месяцами, в окружении шевелящихся конусов и кишок-улиц. В окружении фиолетовых придурков, которые молчат и лыбятся, сидя в своих гнилых домишках…
– Из этого следует, что мясо людей не входит в рацион питания этих существ, – гнусавил свои теории Мокрик. – Они ведут себя, как пантоподы, вы слышали о таких? Это глубоководные ракообразные, они протыкают панцири моллюсков острыми хоботками, а затем высасывают мягкие ткани. Ракообразные, но не птицы…
Снаружи в люк тамбура что-то с размаху врезалось. Потом снова и снова, так что металл загудел. Мы не стали обсуждать, кто это мог быть. У плоской ящерицы, вооруженной ядовитым жестким хоботом, сил бы на такое не хватило.
– То есть Лишая и Лиса сожрали не из чувства голода? – Декурион явно пытался нас отвлечь от размышлений, кто же там бродит наружи, по периметру опреснительной станции. – Ты это хотел сказать?
– Их убили, как будто… словно хотели всех нас напугать. Это было показательное убийство.
Так, сказал я себе. Один свихнулся.
– Какие конкретные идеи, младший стрелок?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110