Вначале я разглядел ворочающегося в путах Бауэра. У него на спине с важным видом сидела недавно спасенная девчонка, в левой руке она держала здоровенный гриб, обросший светящейся бахромой. В правой сжимала кусок чьей-то выбеленной ветрами челюсти с рядом загнутых зубов и тыкала этой челюстью Бауэра в бок, стоило ему пошевелиться. Мокрика уже несли, он раскачивался, его маленькая голова билась изнутри о шлем скафандра.
Но я смотрел не на Мокрика.
Подземное озеро покрылось рябью, носильщики высоко подняли свои смешные биофонари. Голубые искры заплясали на кривых шпилях, окружавших берег, ответно желтыми бликами вспыхнула цезериевая руда.
Из воды показалась голова ящера. Таких крупных я еще не видел. Вероятно, тварь была длиннее стадиона, но точно размеры определить было невозможно. Я видел только исполинскую голову, плоскую, покрытую желтоватыми пластинами безглазую морду, серые губы, с которых лились потоки воды. Настоящий донный ящер! Уж этот-то точно никогда не всплывал на поверхность.
– Волкарь, вы видели? Видели? Венера верила в это, но ее не слушали! Каверны под городом связаны подземными реками с морем Сна, которое лежит ниже уровня океана! Вы видели, какие формы здесь выживают? Это совершенно отдельный срез биоценоза! Вы видели, у него даже передние лапы не сформировались? – едва ли не в восторге повторяла доктор Маори. Кажется, ее вовсе не смущало, что лекцию приходится читать, будучи подвешенной вниз головой. – Мокрик, вы видите?..
Ящер разинул пасть и поплыл в нашу сторону. Сотни галлонов светящейся воды с громким журчанием выливались между его зубов. Первой достигла исполинской морды утиноголовая тетка с топором за спиной. Она ловко взобралась по скошенному подбородку к губе ящера и… спрыгнула внутрь, прямо в пасть.
– О нет, спаси нас Гера, – где-то недалеко простонал Бауэр.
– Это потрясающе, просто здорово! – в ответ пропела Маори. – Волкарь, эта громадина повезет нас, представляете?
Я совершенно не представлял, как можно управлять этой слепой, безмозглой махиной, как можно ее уговорить не сглатывать, не закрывать рот и не пить воду. Но лесняки вели себя совершенно естественно. Они втащили нас поочередно в пасть гиганта и довольно бесцеремонно сложили рядком, вплотную к десне. Наперекор моим ожиданиям, в пасти у ящера довольно сносно пахло, зато мы очень быстро вымазались в его слюне. Лесняки тоже забрались внутрь, бородавчатая тетка что-то громко произнесла, и… пасть начала закрываться.
Медленно, но неотвратимо сверху опускалась титаническая верхняя челюсть. К счастью или на беду, зубы ящер сточил несколько столетий назад. Вдоль челюсти торчали гладкие пеньки. Зеленокожие парни позволили челюсти полностью сомкнуться, после чего «разожгли» несколько грибов. Дышалось трудно, становилось все жарче. Мы молчали, хотя языки уже у всех двигались.
Мы просто онемели.
Доктор вскрикнула, когда ящер с шумом втянул ноздрями воздух, качнулся, загребая ластами и… ушел в глубину. Это произошло молниеносно, всего за пару секунд, нас утрамбовало в одну кучу, а лесняки, сцепившись локтями, выставили пики в сторону языка гиганта, чтоб не дать ему нас слизнуть. Язык я не видел, но ворочалась огромная мышца где-то совсем недалеко. Наверное, ящер был давно приучен сдерживать язычок, когда в пасти находятся люди.
Еще секунда – низ и верх поменялись местами, очевидно морской змей сделал мертвую петлю и вдобавок резко набрал ускорение. Мы мчались, спрятанные за крепко сжатыми челюстями, по скрытым морям планеты, покидая город Мясников, покидая лагерь и боевых товарищей.
Я старательно гнал от себя мысли, что произойдет, если ящер сдуру приоткроет пасть. Но ящер пасть не открывал, в паре футов от моей головы нависало верхнее нёбо, багровое, сочащееся слизью, похожее на изгибы промокательной бумаги или на циклопическую сапожную щетку. Сосуды толщиной с мою руку пронизывали губчатую ткань. Порой нас швыряло из стороны в сторону, со стороны пищевода долетало зловоние, будто разлагались морские водоросли, где-то далеко, позади, толчками билось сердце.
Сморщенный старик пробрался ко мне и снова положил руку мне на лоб. В розовом свете гриба я увидел его гноящиеся глаза, глаза хитреца и убийцы.
– Куда мы плывем? – спросил я без надежды на ответ.
– На остров Спасения, – широко улыбнулся вождь. – Не бойся, мы постараемся вас спасти.
47
ПО ОБРАЗУ И ПОДОБИЮ
С чистым – чисто, а с лукавым – по лукавству его.
Псалом 17:11

Старик крепко держал мозолистой клешней меня за затылок. Чувствительность полностью вернулась, но я ничего не мог поделать – руки и ноги были крепко связаны. Я решил быть с ними поласковее и даже ответить на вопросы, если они не затронут военных секретов. Естественно, я предпочел бы смерть предательству. Кстати сказать, прикосновение старика было мне не так уж противно. Вероятно, главный лесняк деревни обладал неплохими аномальными способностями.
– Кем ты был до того, как надел форму?
– Я учился… учился в академии.
– Ты говоришь о школе, где учат убивать?
– Нас учили не убивать, а защищаться.
– Но вы убивали.
– Да. Естественно, мы же защищались… Развяжите меня, я не убегу.
Они переглянулись. Тот, у кого вываливался глаз, странно помотал головой – не отрицательно, но и не соглашаясь, а как-то по кругу.
– Развяжите, руки омертвели… Ведь мне некуда бежать, – я чувствовал себя полным ничтожеством. Мне приходилось умолять вонючих лесняков. Умолять, чтобы они проявили снисхождение. Кажется, к тому же, им совершенно наплевать, что станет с ними завтра. Как только поисковый бот определит мое местонахождение по маячкам на скафандре, центурион Медь сожжет все их деревни в радиусе ста миль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110