Розовый, а теперь еще окровавленный широкий язык… Почти человек, только огромный и безобразный!– За мной ползи! – хрипел вандал, тычками кулака подгоняя Северина. – Быстрее, олух! Еще быстрее! Спрыгнем с той стороны, попробуем прорваться внутрь через пролом!Грендель, заметив движение, взрычал и подпрыгнул, пытаясь достать людей.Удалось.Северин не успел произнести и первых слов «Отче наш» – понимание того, что настал безоговорочный конец пришло мгновенно. Грудь сдавили огромные пальцы, мелькнули черные зрачки тролля и разъятая бездонная глотка. Однако племянник его преподобия Ремигия Ланского не был пожран чудовищем – вовсе наоборот. Северин воспарил подобно птице: Грендель попросту отбросил неинтересного ему человечка с замаха. Должно быть, побрезговал вкушать ромея, предпочитая такому данов.Говорят, будто одна удача дважды не приходит, и утверждение это неверно. Картулярий взвыл, будто терзуемый адскими бесами грешник, описал в ледяном воздухе изящнейший пируэт и рухнул в огромную скирду прошлогоднего влажного сена, находившуюся возле овчарни, пристроенной к мужскому дому.Сильно стукнулся головой о нечто твердое, но чувств не потерял. Осознал, что жив.– Я тебя сейчас прирежу, – простонали в темноте. – Скильд, ты, что ли?– Ага, – выдохнул Северин. – Алатей? Иисусе Пресветлый, ты уцелел?– Ребра, кажется, сломаны. Ничего, это и раньше случалось. А колено ты мне отшиб, ромей…– Откуда ты знаешь, что это я? Тут темно!– Запах, ромей. Скильд, уж поверь, твой запах ни с одним другим не перепутаешь – каждый человек пахнет иначе. Да и дышишь ты особенно. Я и прежде говорил: не полагайся на зрение, верь чутью и слуху…– Надо выбираться отсюда, Алатей.– Надо. Только в груди больно. Потерплю. Руку дай!Северин нашарил в кромешной тьме ладонь анта. Перепрелое сено было тяжелым, хотя даны защищали его от влаги, укрывая полосами плетёных из соломы широких циновок.Вылезли из скирды с трудом, но довольно быстро. Северин немедленно отметил, что туман начал редеть, подул ветер с моря.– Лук потерял, – сокрушался Алатей. – Ничего, поутру найдем. Смотри, смотри! И не шевелись, заметит! Судьба подарков дважды не дарит!В пятидесяти шагах от овчарен бесновался Грендель, круша и ломая дружинный дом.
* * *
Ремигий начал понимать: его затея, рассчитанная на то, чтобы приманить тролля и постараться выяснить его истинную сущность, неосуществима.В прежние времена чудовище убивало холодно и расчетливо, будто издеваясь над Хродгаром и родичами конунга: монстр не впадал в ярость, использовал волшебство, чтобы проникнуть в Хеорот, и редко вступал в сражение с воинами конунга – обычно он незаметно похищал людей или наводил на них чары беспробудного сна, чтобы беспрепятственно разбойничать.Этой ночью Грендель изменил привычкам – он начал уничтожать все, что видит перед собой, обуянный невиданной прежде жаждой разрушения. Тролль обладал неимоверной силой, он запросто мог растащить сруб по бревнышку и легко рассекал дерево когтями.Для начала великан снес часть крыши над входом, в проломе мелькнуло звездное небо. Затем Грендель обрушил верхнюю часть стены – по счастью, толстые бревна обвалились не внутрь дома, а наружу, прямо под ноги Проклятию Хеорота.Грендель взревел, Северин с Алатеем видели, что он и сам пострадал – тролля сильно ударило по ступням и коленям твердым тяжелым деревом. Но это лишь ввергло гиганта в большее исступление: над его головой взлетел фонтан щеп, обломков бревен и балок, крыша дружинного дома просела, засыпая вставших в глухую оборону данов земляной трухой, дранкой и пылью.«Не выберемся, – решил епископ, но немедленно запретил себе предаваться панике. Во-первых, стыдно – оба жреца, Гуннлаф и старый Эремод были полны решимости умереть, но своих не бросать. Во-вторых, остаются пути к отступлению: выскочить наружу через пролом в дальней части строения у оружейни, рассыпаться по подворью. Будет больше шансов уцелеть. Однако даны и Хенгест с Хререком на отступление не пойдут: позор и бесчестье! – …В таком случае будем надеяться на чудо».Пыль частью осела, частью была унесена внезапно появившимся ветром со свежим запахом моря – ударили несколько сильных порывов. Грендель вдруг отпрянул от широкого пролома, помотал башкой, но тут же вновь ринулся вперед. Эремод-годи, не выпускавший меч из правой руки, левой метнул прямиком в рожу тролля запечатанный глиняный горшочек – несколько таких висели на поясе жреца, привязанные ремешками.Поначалу ничего особенного не произошло. Тонкостенный сосуд с хлопком разбился о коготь Гренделя – он успел поднять лапу, защищаясь. Выплеснулась и пошла паром едко пахнущая жидкость, капли попали на шкуру чудовища, урод на мгновение замер и шевельнул округлыми ноздрями.Пф-ф! Послышалось шипение, редкая шерсть на передних лапах тролля задымилась и полыхнула язычками синеватого огня, так горит болотный газ. Ремигий немедленно отметил странность – брызги, попавшие на дерево или солому, не воспламенились, полыхала только живая плоть Гренделя.– Отойти назад! – рявкнул Хенгест, первым сообразивший, что случилось. – Держать скёльдборг! Назад, я сказал! Ремигий-годи, держись у меня за спиной!Грендель тем временем озадаченно смотрел на правую лапищу, по которой растекались струйки голубого пламени, попытался стряхнуть огонь левой, но и там внезапно занялась грубая кожа. Потянуло паленой шерстью и горелым мясом.Тролль неожиданно высоко застонал, запричитал, как обиженный ребенок, и кубарем откатился от дома, к «божьему столбу» – было видно, как он вначале сунул обе лапы под грудь – редкая шерсть вспыхнула, – а потом начал кататься по земле, подвывая и рыча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100