Эремод за лето хитроумно переманил двух фризских жрецов и одного сакса, соблазнив богатством и славой Хеорота. Приглашение они приняли, а предостерегающими словами Эремода пренебрегли, хотя годи честно рассказал, что произошло на капище минувшей зимой.Все трое погибли следующей весной. Капище сочли проклятым, и больше люди туда никогда не ходили. Требы богам теперь относили в дальнее святилище, которое находилось между озерами у поселения Сканнеборг, в дне конного перехода.…Вплоть до самого Йоля ничего не происходило. Никто не исчезал, зимовали мирно и бестревожно, прошлогодние события начали забываться. Однако на пятую седмицу после Йоля чудовище вернулось – тварь за ночь вырезала семнадцать дружинных, двое сгинули. Весной нашли кости на побережье и мелкие вещицы, по которым и опознали пропавших.С каждым годом становилось только хуже: незримое чудовище убивало с наступлением холодов, редко случалось так, чтобы люди исчезали осенью или по ранней весне. Летом – никогда.В иной, «удачный» год погибало всего три-четыре человека, но чаще всего за зиму монстр похищал или разметывал в клочья, оставляя недвусмысленные следы своих визитов в Хеорот прямо посреди бурга, не меньше двадцати дружинных или тех, кто случайно вышел ночью из дому.Хродгар пытался бороться – устраивал засады, копал волчьи ямы, ездил в большое капище к фризам, с богатыми приношениями: короб с золотыми монетами и украшениями и пять быков в жертву. Избавиться от кровавого призрака Хеорота не удавалось – он возвращался, когда на черную осеннюю землю Даннмёрка падали первые снежинки.Седьмым годом от своего первого появления чудовище обозначило себя, назвалось и пригрозило – Хеорот и род Хродгара сгинет! Время значения не имеет – никто из живущих здесь не избежит погибели!– Постой, постой. – Ремигий коснулся плеча увлекшегося рассказом Северина. – То есть как «обозначило»? И что значит «род Хродгара»?– У конунга было двое сыновей. Вальхтеов вовсе не бесплодна, так говорят, чтобы… Чтобы ввести в заблуждение других. Но все даны знают, что от чресел Хродгара родились два мальчика, Хредрик и Хродмунд. Их обоих забрал… Забрал Грендель. Той зимой он нанес самый страшный удар, после которого владетель Золотого бурга и лишился рассудка.Чудовище, будто нарочно, приходило на праздники, оно словно хотело показать, что не опасается гнева богов, а человек для него – ничто, добыча, ёдово… Грендель объявился в ночь на «Доннарово дарение», когда почитался огонь, воспламененный молотом первейшего воителя Асгарда. На этот раз он не скрывался и не ждал, пока в Хеороте уснут – просто вышиб дверь и набросился на ошеломленных дружинных. Сопротивляться было невозможно, силой и быстротой Грендель превосходил десятерых и, похоже, использовал колдовство.– Хродульф видел его мельком, – тихо говорил Северин. – Грендель похож на человека, только невообразимо огромного. Чтобы войти в двери Оленьего зала, ему пришлось согнуться чуть не вдвое. Ходит на двух ногах… Больше племянник конунга ничего сказать не мог, одно твердил: обличье Гренделя словами описать невозможно. В любое мгновение он может сменить облик, Грендель якобы материален и в то же время бесплотен. Как так может быть, не пойму…– Это малозначащие частности, – махнул рукой епископ. – Потом выясним, уверен. Что произошло дальше?– Монстр перебил чуть не полсотни воинов за очень короткое время – в доме обороняться тяжело, началась свалка. Хродгар тоже взялся за меч, но чудовище выбило оружие из рук конунга, схватило его за горло, что-то прошипело – слов никто не разобрал. Потом Грендель отбросил вождя данов, он ударился о стену и потерял сознание. Чудище ворвалось в жилые покои, убило еще человек десять, включая кормилиц хродгаровых сыновей, забрало детей и ушло прочь…Вальхтеов тогда чудом уцелела, Грендель ее серьезно ранил, прорвал когтями плечо и грудь. Конунгин болела до самого лета, а конунг очнулся лишь четыре дня спустя после этого нападения. Едва открыл глаза, закричал: «Грендель, Грендель!!» – так в Хеороте узнали имя тролля, – потом конунг обрывочно рассказал про угрозы чудовища: мол, Золотой бург непременно будет истреблен.Хродгар оставался не в себе, его жена при смерти, власть на время принял Унферт как самый старший. С тех пор разум к конунгу так и не вернулся; счастье для данов, что Вальхтеов выздоровела и держит род крепкой рукой… Вернее, остатки рода – многие ушли. Вот и всё.– Ну и ну, – протянул Ремигий. – Нечистая сила, а? Первое что приходит на ум. Настоящий демон, да только о подобных демонах мне ничего не известно. Дьявол действует иначе, через поступки людей…– Даны – язычники, – напомнил Северин.– И что? Многобожие не обязательно подразумевает связь с Падшим, сколько раз я тебе говорил… Еще что-нибудь знаешь?– Дядя, мы провели здесь всего один день… Одно скажу: плохо в Хеороте, душно.– Это я и без тебя заметил. Как думаешь, Грендель сегодня придет?Северин вздрогнул. Поймал озадаченный взгляд Беовульфа – разговор шел на латинском языке, а военный вождь понимал его плохо, был знаком только с простонародным говором, а не с классической речью природных римлян.– Будет новый день, и будут заботы, – с неуместной и кажущейся наигранной непринужденностью сказал Ремигий, на сей раз по-готски. – Очень поздно, скоро рассвет, а завтра у нас много дел. Беовульф, ты не станешь противиться, если вам окажет посильную помощь христианский жрец?– Тебя прислал Фафнир, – просто ответил гаут, пожав плечами. – Хранитель ничего не делает без толку. Помогай, чем сможешь, но… Прости, но в сражении от тебя пользы будет немного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100