- Графа узнаем по гербу, - втолковывал рыцарь. - Ты как дворянин обязан знать гербы благородных семейств Нормандии, Аквитании и Франции…
- Ой, а можно я не буду дворянином? - глумливо застонал Серж. - Просто слугой? Как Планше у мсье д'Артаньяна?
- Д'Артаньяна? - почесал в загривке сэр Мишель. - Артаньян у нас в Гаскони, это Аквитания. Не помню такой семьи. А ты то их откуда знаешь, на дороге грабил?
Гунтер едва сдерживал смех. Адаптация шла полным ходом. Если рыцарь требовал пойти налево, Казаков из принципа шел направо, если ему задавали вопрос, отвечал десятью своими и вообще вел себя крайне непринужденно, заявив Гунтеру, что ему всегда был близок образ солдата Швейка, заветам какового он и будет следовать. А первым делом…
- Гунтер, мы взрослые люди. - Этот разговор завязался как-то вечером. Господа оруженосцы занимались грубым физическим трудом в виде порубки дров для отца Колумбана, сэр Мишель отсутствовал, отправившись с папенькой и приехавшими в гости к Фармерам соседями на охоту, а святой отшельник незадолго до заката отправился в деревню принимать роды.
- Взрослые, - подтвердил германец, пытаясь говорить на норманно-французском, - а также совершеннолетние и обладающие всей ответственностью перед законом и доказанной дееспособностью… И что?
- Взрослые люди не могут долго жить отшельниками, - без всяких обиняков выдал Казаков.
- Го-осподи. - Гунтер воткнул топор в колоду и вытер рукавом лоб. - И этот туда же, мало мне Мишеля. Какое счастье, что Дугал Мак-Лауд уехал, вот было бы веселье на всю округу! Успокойся, в радиусе ближайших пятидесяти километров публичные дома отсутствуют как данность. И потом, такая форма… э-э… обслуживания в нынешние времена категорически не приветствуется.
- В любом и каждом романе о средневековье, - Сергей ударил лезвием по полешку так, что только щепки полетели, - в несметных количествах наличествуют сговорчивые крестьянские девицы, любезные к скучающим господам служанки или, на худой конец, ждущие утешения вдовы.
- Ты читал неправильные романы, - буркнул германец, но вдруг его голову посетила до неожиданности оригинальная мысль. Зачем искать что-то на стороне, когда искомый объект находится буквально в нескольких минутах ходьбы от землянки отца Колумбана? Если уж мессир Казаков решил развлечься - будет ему развлечение. Надолго запомнит.
- Вот тебе… - Гунтер залез в плоский кожаный кошелечек, висевший на ремне, и вытащил серебряный полупенсовик с профилем короля Генриха II Английского. - Вот тебе два фартинга, или полпенса. Кстати, давно пора научиться разбираться в здешней денежной системе. Топай в замок, дрова я сам дорублю. Оденься поприличнее - вон, мой колет возьми. Придешь, скажешь на воротах, что новый оруженосец Мишеля, он о тебе уже там натрепался. Спросишь Сванхильд, она на кухне работает. Дашь ей монетку, а дальше сами договоритесь.
Радостно насвистывавший Казаков исчез между деревьев, взяв направление к возвышающемуся на холме темному кубу замка Фармер.
Гунтер прекрасно понимал, что сотворил злую шутку. Сванхильд, первая шлюха округи, представляла собой дородную высокорослую гром-бабу - нечто среднее между танком «Колоссаль» и медведицей в период течки. Ему посчастливилось пообщаться с ней месяц назад (между прочим, с подачи сюзерена, чтоб его…), и эта встреча до сих пор не выходила из памяти. Сванхильд была женщиной солидной, но слишком уж темпераментной.
Когда стемнело, явился отец Колумбан, радостно объявил, что у жены кузнеца в Антрене родилась крепенькая здоровая двойня, и это в добавление к еще четырнадцати детям. Германец мысленно посочувствовал кузнецу, но вскоре догадался, что если все дети живы и здоровы, значит, отец и мать могут обеспечить им пропитание и нормальную жизнь. В семьях вилланов новорожденные умирали часто (впрочем, так же, как и в семьях благородных), потому отцы с матерями и старались максимально приумножить свое потомство, дабы в будущем было кому передать дом, хозяйство и надел земли, арендованный у мессира де Фармера-старшего.
Казаков не возвращался.
После восхода луны заглянул Мишель - уставший, вспотевший, но довольный охотой. Рыцарь сгрузил на порог дома отца Колумбана небольшого кабанчика, собственноручно забитого пикой на охоте, какое-то время ушло на разделку тушки…
- Где это чудовище? - неприязненно поинтересовался рыцарь, быстро работая окровавленным ножом.
- Сын мой! - возмутился отец Колумбан, созерцавший, как трудятся его гости. - Как насчет того, чтобы возлюбить ближнего своего? Почему ты сердишься? Если наш новый друг не такой, как мы, то это не значит, что к нему нужно плохо относиться.
- Возлюбить ближнего, - хмуро проворчал сэр Мишель. - Где встречу, там и возлюблю… чем-нибудь тяжелым. Простите, святой отец. Так все-таки где он?
- Ушел с визитами, - ухмыляясь под нос, сообщил Гунтер.
- По бабам, что ли? - моментально догадался рыцарь и, глянув на хитрую физиономию Гунтера, вдруг прыснул. Рука пошла менее ловко, лезвие ножа задело пузырек крови в свиной туше, и выплеснулся маленький фонтанчик черной густой жидкости. - Ты куда его отправил? Я догадался?
- Догадался, - кивнул германец. - Ты надо мной однажды подшутил, теперь настала моя очередь. Если утром твой замок обрушится, а на его месте мы обнаружим груду головешек - извиняйте. Серж и Сванхильд…
- Одни грешные помыслы! - вздохнув, прохрипел святой старец. - Хотя… Эх, мессиры, зная Сванхильд много лет…
Отец Колумбан почему-то рассмеялся. Не будучи ханжой или дутым святошей, он прекрасно понимал, что у каждого свой путь - у священника один, а у мирянина совсем другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17