– прокричал ей вслед Витя и бросился ее ловить, таща за собой, как на буксире, Андрея.
– Правильно! Сгорают! – обрадовался Андрей. – Но ведь мы же не в околоземном пространстве, а в космосе. Значит, порядок! Значит, мы будем дышать и не сгорим.
Витя с большим трудом поймал Валю за косичку, легко подтянул к себе. Она и в самом деле ничего не весила. Общая невесомость…
– Надо нам связаться, – сурово сказал Витя. Он начинал понимать, что ему придется стать командиром. А становиться командиром ему не хотелось. Дело это хлопотное. И он сердито хмурился. – А то вы начнете разлетаться в разные стороны, а мне вас лови. Но чем связаться?
– Верно. Чем?
Ничего, чем можно было бы связаться, под руками не оказалось.
– А давайте волосами, – предложила Валя. – Невесомость же…
– Как это… волосами? – растерялся Андрей и погладил свою круглую голову с короткими волосами.
– А я сейчас сделаю, – сказала Валя. – Ты держи меня, а я из своих волос сплету веревочки.
Она не стала ждать общего решения и, морщась от боли, начала выдирать из косичек длинные волоски. Это значило, что в космосе и при невесомости человек ощущает боль так же, как и на Земле.
Ребята летели, разговаривали и осматривались. Валя плела веревочки из своих волос.
Странная, исчерченная полосками, серо-буро-малиновая планета уплыла куда-то в сторону, и Андрей отметил:
– По-моему, это был Марс.
– Какой Марс?
– Ну планета такая… На нее еще наши аппараты высаживались. «Марс-3», «Марс-4» и так далее. На ней тоже есть что-то вроде каналов-черточек. Да! По радио говорили. Сам слышал.
– Ты, как всегда, все слышал, – капризно сказала Валя. – Или читал. Или тебе брат рассказал.
– Правильно говоришь! – рассмеялся Андрей. – А что? Разве плохо?
– Ну, если ты все знаешь, так куда мы летим и что с нами случилось?
– Не знаю, – весело пожал плечами Андрей и отлетел в сторону – Витя едва поймал его. – Ясно, что случилось необыкновенное. А раз необыкновенное, значит, и прилетим куда-нибудь в необыкновенное. Так что придется ждать.
Розовая невесомая бутыль опять изогнулась и пронеслась мимо второй не то планеты, не то солнца.
Теперь все как будто стало на свои места. Лица у ребят стали нормальными, в теле уже не чувствовалось страшной тяжести. Валя сплела наконец первую веревочку и передала ее Вите. Тот привязал ногу неспокойного Андрея к своей ноге, вздохнул и произнес, кажется, самую длинную речь в своей жизни:
– Конечно, с нами произошло нечто совершенно необыкновенное. И конечно, мы находимся в космосе. Как и каким образом мы в нем очутились, еще не ясно. Но раз мы в космосе, нужно жить по-космически. На космических кораблях у всех свои обязанности. Давайте сделаем так, чтобы и у нас были свои. Ты, Андрей, наблюдай влево по курсу, а ты. Валя, вправо. А я буду смотреть вперед и назад. И все, что заметим, доложим друг другу.
– А кто будет командиром корабля? – спросил Андрей.
– По-моему, – ответила Валя, – командир у нас уже есть. Это Витя. Пусть он и командует.
– Ладно. Значит, я наблюдаю вправо…
– Нет, Андрей. Ты наблюдаешь влево, а Валя вправо. Все вместе мы будем лететь и думать. Если что-нибудь придумаем, расскажем друг другу. Если будут вопросы – тоже спросим друг у друга. Ну а потом…
Он смолк, потому что все обязанности оказались распределенными. А что произойдет потом, он не знал.
Путешествие продолжалось.
Глава вторая
В космических безднах
До сих пор никто так и не узнал, сколько времени и каким курсом летела компания ребят из нашего дома – экипаж непонятного, еще никем не виданного космического корабля.
Все так же впереди маячил раскаленный шар. Он рассекал пространство и время, и, подчиняясь каким-то своим, особым законам и распоряжениям, поворачивал то вправо, то влево. Иногда от него отрывались блестящие пузырьки и скользили по розовым стеклам назад. Всё назад и назад. Иногда этих пузырьков становилось больше. Это случалось в те минуты, когда небо за стенами неуловимо бледнело и зеленело. Огненный шар словно натыкался на полосу света далекой звезды и вздрагивал, как машина на ухабе. И от этого ребятам становилось не столько страшно, сколько неуютно. На мгновение казалось, что огненный шар врежется в полосу света и рассыплется на миллионы блестящих пузырьков. Тогда рухнут такие непрочные розовые стены и ребята останутся совсем одни в неприютной космической бездне, в которой неизвестно, где верх, где низ, где право, а где лево.
В такие секунды становилось особенно тоскливо еще и потому, что очень хотелось знать, куда же они летят и почему.
Но встреч со светом было не так уж много, а все вокруг так часто менялось, что каждому приходилось думать только о своих обязанностях – наблюдать. На то, чтобы думать о своей судьбе, оставалось совсем немного времени, и, наверное, поэтому никто из ребят не расплакался, не загрустил – просто им было некогда.
– У меня тут что-то странное, – робко сказала Валя, и все посмотрели направо.
На Валиной стороне действительно творилось нечто непонятное. Далеко, насколько виделось глазу, расползался призрачный мерцающий серебристый свет. В нем виднелись обрывки слоистых облаков или газов, а между ними вспыхивали блестки маленьких метеоритов.
Корабль-бутыль стремительно летел мимо этих обрывков. Свет становился все ярче, и в то же время его полоса все время сужалась, пока впереди не показался почти такой же, как и у ребят, светящийся шар. Но этот попутный шар был не оранжево-голубой, а белый и тоже серебристый. Он сверкал, словно кусок льда на ярком солнце, – в нем, кроме серебристости, проступали и зеленоватость, и легкая голубоватость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10