Эта рука казалась сплетенной из веток деревьев. В центре ладони горел шар, переливавшийся белым и серым. Элия подумала, что этот шар похож на глаз, захотелось спрятаться от него.Затем шар заговорил. Казалось, слова произносят одновременно два человека, причем один говорит звонким альтом, а другой — хриплым басом.Элия вспомнила крутящиеся серые и белые пятна, которые покрывали глаза Акабара, когда бог управлял им. Она подумала, что этот шар и есть настоящее лицо Моандера.— Голодна? — спросил голос. Ешь.Стена открылась в другом месте, и пара щупальцев втиснула ее щит с полдюжиной яблок и сырым годовалым поросенком.Элия вздохнула, чтобы унять волнение, и подошла к щиту. В животе у нее заурчало, но она подождала, пока щупальца исчезнут в стене, и затем потянулась за яблоками. Поросенок Элии не очень-то понравился. Он выглядел так, как будто его долго душили.Она села на землю и стала грызть яблоко. Не надеясь получить ответ, девушка спросила сверкающий шар:— Как долго я спала?— День, — ответил шар, пульсируя в ритм со словами. Идем медленно. Деревья толще, чем раньше.— Ну и проблема! Какой же ты бог? — поддразнила его Элия.— Только так много жизненной энергии. Нужно тратить аккуратно. Могу лететь, но это тяжело. Найду больше энергии. Миф Драннор. До того двигаюсь медленно.— Без Акабара ты говоришь не так гладко, — заметила вслух Элия. — Где он?— Мертв. Видишь?Около щита открылась дыра, и оттуда в камеру высыпалась груда костей. Элия уронила яблоко. Кости утонули в полу.— И остальные тоже? — прошептала она.— Все мертвы.— О, боги, — Элия упала на колени.— Только один. Я, — напомнил Моандер. — Могу предложить тебе кое-что.Элия обняла плечи руками.— Если убьешь других хозяев, — сказал голос, — их знаки исчезнут, а ты будешь работать только на меня одного.— Лучше я убью вас всех, — вызывающе прорычала Элия.— Без меня нет цели, нет жизни. Кроме того, меня невозможно убить.Попробуешь и проиграешь. Думай, я помогу.— Почему я должна помочь тебе получить монополию на мои услуги?— Сейчас ты марионетка многих. А можешь быть слугой одного. Работай на меня. Большое вознаграждение — богатство, свобода.Элия закрыла руками уши, чтобы не слышать голос Моандера. Кончики пальцев девушки коснулись волос. Хотя ее голова и была вся покрыта грязью, Элия смогла почувствовать серебряную булавку.— Подумай. Больше личной свободы. Будь моей главной жрицей. Будь моей, — Моандер замолк, потому что камера вдруг стала раскачиваться, а стены затряслись. Вернусь, — пообещал голос. Камера опять качнулась. Подумай над предложением.«Кто-то напал на него», — поняла Элия. На мгновение девушке показалось, что действительно, без «хозяев» она не сможет существовать. «Это не важно», — решила она. Несмотря на обещание Мерзости, Элия знала, что никогда не будет свободной, пока Моандер жив, а свобода была всем, чего ей хотелось. «Лучше умереть, чем быть его слугой, и может быть, это мой единственный шанс бежать», — подумала она.Девушка воткнула булавку прямо в сферу. Шар оказался горячим, как костер, и опалил Элии пальцы.Пронзительный вой, сопровождаемый грохотом, наполнил комнату. Комната стала качаться, как корабль, попавший в шторм. Сама Элия, ее щит, .яблоки и дохлый поросенок катались из стороны в сторону. Девушка свернулась в клубок.«Плюнуть, что ли, богу в глаз, — подумала она, — за все хорошее, что он сделал». Тошнотворное мерцание ила затухало, пока совсем не исчезло, Элия осталась одна в мерцающем сапфировом свете ее проклятой татуировки.
— Думаю, он знает, что мы здесь, — заявил Акабар.Ящер сидел впереди мага на спине огромного зверя и ворчал. Подвинувшись ближе к нему, Акабар уловил запах свежеиспеченного хлеба. Маг догадывался, что для того, чтобы он мог понять Дракона, тому приходилось почти терется об его лицо.Ящер должен был фактически кричать своими запаховыми железами, чтобы человек мог это почувствовать. Акабар уже начал составлять своего рода словарь, в котором отмечал соответствие между запахами и их значением. Волшебник ругал себя, что не смог разгадать этого раньше.Дракон разбудил их перед рассветом. Сначала он залечил раны на голове Акабара. Маг почувствовал запах дыма, который был и тогда, когда Дракон последний раз лечил его.— Это запах твоего лечебного заклинания, так? — спросил Акабар.Ящер кивнул и дружески пожал его плечо. Строгим взглядом ящер заставил Акабара изучать свои заклинания. Дракон показал Оливии, чтобы она упаковала их пожитки, пока он сам, используя свое мастерство, лечил Дымке поврежденное крыло. Напоследок ящер закрыл глубокую рану на своем бедре, которую нанес ему кинжал Акабара.Волшебник чувствовал себя виноватым. Дракон действовал при свете путеводного камня, который потеряла Элия. В свечении камня свет ладоней сауриала был почти не заметен, но Акабар знал, что они должны светиться.Теперь, когда они ехали верхом на драконихе к месту битвы, Дракон держал путеводный камень на коленях, хотя солнце уже взошло. Он все еще был одет в своего рода юбку и один из плащей Оливии. Но ящер больше не беспокоился о рубашке. Теперь он спокойно выставил клеймо на своей груди на всеобщее обозрение.Акабар надел одну из рубашек ящера, а пару плащей хафлинга, связанных вместе, использовал вместо юбки. Оливия, в ярко-желтом плаще, напоминала шлем на голове драконихи.Когда Раскеттл крикнула, и они в первый раз увидели Моандера, монстр-бог находился глубоко в сердце Эльфийского леса и продолжал двигаться, хотя и медленнее, чем раньше. К тому же он значительно вырос. Навозная куча, которая вырвалась из своей тюрьмы в Айлаше, теперь была в семьдесят, если не больше, футов высотой — выше всех деревьев в лесу, кроме самых древних дубов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115