В ее левом ухе настойчиво звучал сигнал из двух нот, становившийся все громче. Мири открыла глаза и села, ошеломленно моргая глазами. Она сидела в похожей на гнездо установке, а черная куполообразная крышка была открыта.
«Ага. Гипноустановка».
Она выбралась из гнезда, сделала пару глубоких вдохов. Ее сознание быстро прояснялось. У нее за спиной двухнотный укор сменился однотонным требованием. Нахмурившись, она повернулась, заметила рядом с таймером полоску бумаги и рывком высвободила ее.
Сигнал смолк.
Мири хмуро посмотрела на листок. Слова расплывались у нее перед глазами. С усилием она сфокусировала зрение.
«Общая степень усвояемости 98%. Точность воспроизведения 99,8%. Самопроверка устойчиво 98,4%».
Мири тряхнула головой, вспомнила о пакете с витаминами у себя в кошеле и отправилась искать, чем бы их запить.
Когда она вышла на мостик, ей навстречу шагал Вал Кон. Она застыла на месте: разум подсказывал ей добрую дюжину способов обратиться к нему. Сочетания поклонов и приветствий разветвлялись в настоящие джунгли вариантов, и ни один не казался правильнее других. Ей вспомнилась комбинация приветствия, которое адресуют офицеру, старшему по чину, и она лихорадочно ухватилась за него, едва успев отвесить поклон в положенный отрезок времени.
– Сэр, – проговорила она, не забыв выпрямиться прежде, чем начинать разговор, и сохранять интонацию почтительного внимания, – я завершила урок в гипноустановке.
Его брови изумленно взметнулись вверх, но он ответил на ее поклон: коротко и с тонкой ироничностью. Мири смутилась, но потом вспомнила о необходимости принимать индивидуальные особенности стиля, покуда они не переходят границы, неприемлемой для вашего меланти.
– Мэм, – сказал Вал Кон как старший младшему по чину, но с неким оттенком, соответствующим ироничности его поклона. – Я счастлив видеть, что ваш урок оказался столь плодотворным. Однако мне представляется, что долгий срок и… близость наших отношений позволяют вам обращаться ко мне по имени.
– Да, конечно…
Но подходящая комбинация не обнаруживалась, и чем больше она пыталась найти нужную манеру, тем в большее смятение приходила. Она сбилась с темпа разговора, испортила интонацию и позу и потерялась в бурном море оттенков.
– Мири!
Она воззрилась на него, не зная, какой из бесконечных вариантов выбрать: она не могла придумать, как его определить. Он сжал ее пальцы.
– Мири! Перестань беспокоиться, шатрез. Пусть все отстоится и осядет.
Земные слова развеяли ее смятение. Она привалилась к нему, только теперь заметив, что стояла, вытянувшись по стойке «смирно».
– Кажется, я не выучила, как обращаться к людям только по имени, – проворчала она.
Он обнял ее.
– Это уже низкий лиадийский. Помнишь: Вал Кон муж. Да? И Вал Кон любимый. Гораздо приятнее слышать от тебя, чем «сэр». Мне уже показалось, что я впал в черную немилость.
Мири фыркнула.
– Ага, и испугался.
– Безусловно.
Она уже открыто рассмеялась и, отстранившись, сунула ему под нос полоску бумаги из гипноустановки.
– Машина выдала. Ты понимаешь, что это значит?
– А! – Он извлек бумажку из ее пальцев, прочел ее и кивнул. – На многих планетах это значило бы, что ты – гений, Мири. Установка запрограммирована так, чтобы проверять усвоение и регистрировать активные знания обучаемого. Например, дефективного человека выбросили бы из программы, как только первый тест продемонстрировал бы отсутствие результатов обучения. Эти цифры, – он вернул ей бумажку, – включают ускоренную программу.
– Гений? – переспросила она, хмуро переводя взгляд с него на распечатку.
– Гений. – Вал Кон тихо вздохнул и прикоснулся пальцем к листку. – На Лиад такие цифры обеспечили бы тебе поступление в Академию разведки. Поскольку ты также продемонстрировала способность действовать – и преуспевать – в низкотехнологическом обществе, то скорее всего тебя приняли бы на средний курс.
– Я не пилот! – запротестовала Мири, подумав про себя, что разведчики – это лучшие из лучших.
А еще она подумала, что Вал Кон – разведчик. И еще подумала, что в машине произошел какой-то сбой. И еще подумала…
– Это дело поправимое, – говорил тем временем Вал Кон. – Можно включить основы пилотирования в твои гипноуроки. Достаточно просто подключить эту программу к твоему курсу Кодекса. Конечно, это будет только подготовительная программа, но я смогу обучить тебя математике и работе с пультом.
– Ну да, – рассеянно отозвалась Мири.
– Вот и хорошо. Хочешь чаю?
– Что? – Она вышла из задумчивости и снова посмотрела на распечатку, только теперь заметив, что она на лиадийском. Однако удивляться она уже не могла. – Не отказалась бы, спасибо. Все равно мне надо выпить витамины.
– Да. – Вал Кон направился к поварскому пульту, и Мири пошла за ним следом. – Я советую тебе сегодня воспользоваться Радугой, шатрез: это поможет закрепить сегодняшний урок. А завтра ты сможешь провести все три урока.
– Все три! – Она возмущенно посмотрела ему в спину, а потом со вздохом вспомнила еще кое-что из выученного. – Наверное, мне надо усвоить все правила, иначе мне с меланти не разобраться.
Она приняла протянутую им чашку.
– Гений, а? – Она покачала головой. – Но вот что я тебе скажу, босс: я совсем не чувствую себя умной!
Дельгадо
Колледж естественных и гуманитарных наук Бьернсона-Беллвейла
«… кофе, оладьи и ты-ы-ы!» – немелодично, но искренне пропел голос, прилетевший с орбиты по широкому лучу в крошечный кабинет профессора. Сидевший за письменным столом мужчина оглянулся на экран и с улыбкой отметил, что это корабль номер Три – пятьдесят восемь с песней врывается в порт, если не в сердце ироничной хозяйки «Посла Вэйла».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17