– А книг об этом нет? – Она чувствовала, что дыхание у нее стало учащенным и отрывистым. В висках у нее стучала кровь, ладони вспотели. – Мне нельзя учиться по книге? А потом мы с тобой могли бы отработать мое произношение…
Неужели это обязательно, ОБЯЗАТЕЛЬНО должны быть гипноуроки? О боги!
– Книга… состоит из нескольких томов, – мягко проговорил Вал Кон. – Из нескольких очень толстых томов. Когда я был маленький, я становился на них, чтобы дотянуться до верхней полки в библиотеке моего дяди.
– Наверное, был и более простой способ забраться наверх, – сказала Мири, невольно улыбнувшись.
– Был, – холодно подтвердил он, – но мне было запрещено карабкаться по полкам. Это мой дядя обговорил совершенно определенно.
Она рассмеялась.
– Этому твоему дяде пришлось нелегко!
– Конечно, у нас с Шаном была склонность создавать себе неподобающие… необходимости, – пробормотал он. – Но вот Нова была примерным ребенком. – Он повел плечами. – Почти всегда.
Мири чуть было не рассмеялась снова.
– А младшенькая? Антора? Она была такая же неугомонная, как и остальные, или тут твой дядя смог немного отдохнуть?
– О, Антора, видишь ли, всегда была Анторой. Ее необходимости часто вообще лежали в иных сферах. – Он наклонил голову набок. Его зеленые глаза ярко блеснули. – Что тебя тревожит, Мири?
– Я…
Проклятие, проклятие! К черту в преисподнюю! Включилась память, и на мгновение она оказалась в душной кабинке на Пустоши, в порту: четырнадцатилетняя, с обожженным мозгом, в полубеспамятстве. А техник говорил Лиз:
– Мне очень жаль, командор. Похоже, гипноуроки не для нее.
– Мири? – По ее щеке скользнули теплые пальцы. Из настоящего, а не из прошлого. – Шатрез, пожалуйста!
– Не могу. – Она судорожно вздохнула и заставила себя смотреть ему в глаза. – Не могу, босс, понимаешь? Лиз водила меня в лабораторию гипнообучения на Пустоши, чтобы они пришпилили мне перед отлетом торговый. Я чуть не загнулась. Техник сказал… сказал, что это не для меня. Гипноуроки. Потом я выяснила, что… дефективные… не выдерживают… нагрузки на мозг. – Она выдавила кривую улыбку. – Я знаю, что мне не положено говорить тебе, что я тупая…
– И что дефективная тоже. – Он погладил ее щеку и лоб, прижал пальцы к ее губам, а потом опустил руку. В глазах его появилась тревога. – Скажи, а тебе проверили здоровье перед тем, как включить программу?
Она покачала головой.
– Просто подключили и оставили одну. Стало больно. Я помню, что кричала, пыталась вырвать провода…
Он нахмурился.
– А почему ты не воспользовалась рычагом экстренной остановки?
– Каким рычагом?
Гнев – яростный удар, похожий на разряд молнии. Его, а не ее. Но голос его звучал спокойно:
– Рычаг экстренной остановки обязателен для всех установок гипнообучения. При отсутствии такого рычага лаборатория гипнообучения лишается лицензии.
Мири закрыла глаза, внезапно ощутив огромную усталость.
– А кто на Пустоши смотрит лицензии?
Молчание. Потом он вздохнул и ласково сжал ее пальцы.
– Пошли к автоврачу, шатрез.
Она молча стояла рядом с ним, пока он вводил в устройство запрос – на торговом, чтобы ей легко было прочесть. «Мири Робертсон: прогноз для гипнообучения».
Автоврач не спешил с ответом: пока обрабатывался запрос в банк данных, он мигал разноцветными индикаторами. «Мири Робертсон вложит руку в паз», – распорядился врач, и справа от пульта образовалась узкая прорезь.
Мири сунула левую руку до упора и почувствовала легкое покалывание. Издав мелодичный перезвон, автоврач написал на дисплее: «Мири Робертсон уберет руку».
Паз закрылся, дисплей опустел. Снова замигали индикаторы, а потом по экрану побежали строки:
«Восстановительный период заканчивается. Гипнообучение разрешается при максимальной длительности урока в три часа, количестве уроков не более трех в сутки и двухчасовым минимальным перерывом между уроками. После каждого урока рекомендуются пищевые добавки, чтобы восстановление продолжалось тем же удовлетворительным темпом. Добавки выданы ниже».
– Могу предположить, – мягко проговорил Вал Кон, – что ты питаешься лучше, чем в четырнадцать лет. А еще я могу предположить, что данное устройство правильно налажено и оборудовано. – Он извлек из аптечки пищевые добавки и вручил их ей. – Агент представляет собой слишком большую ценность, чтобы рисковать перегрузкой мозга. Невыполненное задание – слишком высокая плата за неполадки в оборудовании.
Она молча посмотрела на него, а потом повернулась к гипноустановке, открытой и готовой ее принять. И рычаг экстренной остановки имелся.
– Три часа?
Они покажутся ей тремя столетиями!
– Это наиболее эффективная длительность, – серьезно ответил Вал Кон и погладил ее по голове. – Мири, клянусь, что ты в безопасности.
Она посмотрела на него, вспоминая боль, жжение, свой ужас.
– Это действительно так важно?
Но она понимала, что это важно. Вал Кон – ее напарник. Он обязан позаботиться о том, чтобы у нее было все необходимое для выживания. Все необходимое, чтобы выжили они оба.
– Ладно, – вдруг сдалась она и отчаянно поцеловала его. Он крепко ее обнял.
– Я буду следить, – тихо пообещал он. – При сбое включается сигнал тревоги на пульте пилота. Если почувствуешь дискомфорт, воспользуйся рычагом.
– Хорошо.
Она сделала шаг назад, запихнула упаковку с витаминами себе в кошель и подошла к установке. Легла в нее и ухватилась за рычаг. Вал Кон закрыл крышку.
Из матраса и полога выскользнули контакты и с легкими уколами вошли в ее тело. Мири закрыла глаза, чтобы не видеть беззвездной ночи, окружившей ее со всех сторон, и позволила программе завладеть собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17