– Я только догадываюсь, – сказала она тель-Вости. – Она одевалась, как пилот. И никто не выберет Пустошь, если впереди – вся галактика.
– Вот как, – произнес он и, похоже, собирался сказать еще что-то.
– Будет проверка генов, – отрезала Эмрит Тайазан. – Медтехник, займитесь своим делом!
Медтехник уже стояла, с открытым ртом переводя взгляд с портрета на Мири. С трудом взяв себя в руки, она посмотрела на старуху, поклонилась и изобразила спокойный интерес.
– Как прикажете, – пробормотала она, доставая из кармана комбинезона плоскую коробочку. – Если молодая леди изволит подойти ко мне…
В синем платье было приятно.
И выглядело оно тоже неплохо, как решила Мири. По правде говоря, она выглядела на удивление респектабельной, если учесть, что совсем недавно она была старшим сержантом, телохранителем, беглянкой, разнорабочей и певицей.
Будет ли она выглядеть достаточно респектабельно, чтобы понравиться тому цирку, который собрался в парадных залах внизу? Ответ на этот вопрос она получит даже слишком скоро.
Она в последний раз повернулась перед зеркалом, любуясь, как колье с синекамнями обвивает ей шею. Волосы она распустила, убрав от лица обманчиво простыми серебряными гребнями. Центральный склад, расположенный в пещероподобных подвалах, предоставил ей платье и гребни. Колье и кольцо ему под стать были ее собственные. Это был подарок Вал Кона – из того периода, когда подарки Вал Кона были потенциально смертоносными.
– Очень элегантно, – сказала она своему отражению и поклонилась, выражая удовольствие в связи со знакомством, не забыв изящное движение руки, которое положено использовать при первой встрече с родичами.
– Боги! – проговорила она и медленно выпрямилась, словно женщина из зеркала могла на нее броситься. – О боги, Робертсон, во что же ты влипла?
Гардеробная Вал Кона (им отвели апартаменты, размер которых превышал целый дом фру Трелу на Вандаре) находилась по другую сторону от спальни. Кроме этих комнат, в апартаменты входили еще три – гостиная, кабинет и библиотека, плюс ванная размером с космопорт Литаксина и балкон, выходящий на Восточный сад.
В центре спальни стояла огромная кровать. По двум подпоркам и всему балдахину вились лианы, длинными плетями свисавшие вниз, образуя цветущие занавеси со всех сторон кровати. Мири покачала головой. Ох уж эти лиадийцы! Отдельная комната специально для одевания, сад, выращенный в спальне, и куча других штук, разбросанных повсюду, судя по всему, просто ради красоты. Она прикусила губу, вспомнив квартиры, в которых прошло ее детство: бесконечные вереницы крыс, лохмотья синт-обоев на стенах, почти лишившиеся рам окна, пропускавшие ледяные зимние ветры Пустоши.
– Забудь, Робертсон, – прошептала она себе. – Больше ты туда не вернешься. Никогда не вернешься.
Постельные цветы были бледно-голубые с размытыми белыми полосками, и они источали нежный и приятный аромат. Поддавшись порыву, она сорвала один цветок и заправила себе за ухо, а потом пошла по синему с кремовым ковру к гардеробной Вал Кона.
Как только дверь открылась, он встретился с ней взглядом в зеркале и улыбнулся.
– Шатрез!
Она попыталась ответить ему улыбкой и увидела, как губы ее отражения задрожали, а потом расстроенно сжались. Большие серые глаза открылись еще шире при виде белой рубашки с жабо, шикарных темных брюк, зеленой серьги и кольца на пальце: всех принадлежностей лиадийского джентльмена, собирающегося отправиться на званый обед.
Вал Кон стремительно повернулся. Его взгляд и лицо выражали тревогу.
– Мири! В чем дело?
– Я… – Она тряхнула головой и сумела изобразить более или менее убедительную улыбку. – Ты похож на лиадийца, босс.
– А! – Его лицо разгладилось, и он направился к ней, чтобы ласково дотронуться до ее щеки. – Но, видишь ли, я – лиадиец, так что дело, наверное, в этом.
– Надо полагать, – согласилась она и вздохнула. – Готов идти на встречу со львами?
Одна бровь выразительно выгнулась.
– С Кланом Эроб? Ну, на львов они не тянут.
– Ага. А если проверка генов даст отрицательный результат? Ты-то в порядке, но я не из тех, кого Эроб обычно приглашает на ужин.
– А как же портрет Мири-экликти?
Он нежно прикоснулся к цветку, который она заложила себе за ухо.
– Наверное, совпадением это не объяснишь, да?
– Это представляется мне в высшей степени маловероятным. – Он снова прикоснулся к цветку, а потом извлек его у нее из-за уха.
– Для такого обеда не годится, – тихо сказал он.
– Что? – Мири вышла за ним в спальню. – Закон запрещает надевать цветы к столу?
– Этот конкретный цветок, – ответил Вал Кон, осторожно ставя его в хрустальный стакан для воды. – Он – афродизиак.
Она удивленно посмотрела на него, а потом перевела взгляд на цветочный полог.
– И они вырастили их над кроватью?!
– Разве можно придумать более подходящее место?
– Да, верно.
Она закрыла глаза, усилием воли заставляя напряженные мышцы расслабиться.
– Мири?
Она посмотрела на тот узор, которым он был у нее в сознании: яркий, четкий и любимый, – а потом открыла глаза и криво улыбнулась настоящему лиадийскому джентльмену, стоявшему перед ней.
– Вот что я тебе скажу, босс: весь этот маскарад пойдет прахом из-за какой-нибудь глупости вроде этого цветка. Если бы тебя не оказалось рядом, чтобы предупредить меня прежде, чем я выйду к гостям, я все испортила бы.
«Все, – подумала она. – Его меланти, меланти рода йос-Фелиумов, ее собственные жалкие крохи – все улетучилось бы. Из-за какого-то цветка».
– Я на такое не готова! – вдруг заявила она, чувствуя, как в ней поднимается паника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17