— С леди Карин? Ильянга килачи… Нет! Присцилла, он обещал, что это сделает?— Он сказал, что обязательно меня с ней познакомит, — сказала она, развеселившись. — Неужели она такая ужасная?— Ты даже себе не представляешь! Она такая благопристойная… Ах, какой он негодник! Мы будем заниматься — мы с тобой — очень усердно. И завтра же я выберу подкрепляющие записи. Ты можешь обучаться во сне? Прекрасно. А еще уроки этикета. — Она посмотрела на подругу и взмахнула обеими руками. — Что заставило его сказать такое? С леди Карин…— Я сказала ему, что он — самодур, — призналась Присцилла.— И он решил продемонстрировать тебе, как это выглядит на самом деле. — Лина ухмыльнулась. — Тогда — так тебе и надо. Как ты могла говорить так невежливо?— У меня это вырвалось, когда он сказал мне, что у меня склонность к мелодраме.Лина рассмеялась.— Похоже, у вас был прекрасный обед! Сплошной обмен комплиментами.— Уроки этикета необходимы, — с улыбкой согласилась Присцилла и тут же посерьезнела. — Лина, а почему мне не следовало говорить капитану… мастер-купцу… «поверьте моей глубочайшей радости видеть вас»?Лина с ужасом посмотрела на нее.— Ты это сказала? Шану? При людях?— И на высоком языке, — смущенно призналась ее подруга. — Я безнадежна?— Неудивительно, что он дарит тебе серьги! — воскликнула Лина, беря ее за руку. — Присцилла, ты больше никогда не должна так говорить. Эта фраза подходит… для брата, наверное, или человека, с которым ты вместе росла… для спутника жизни.— Правда? Ну, тогда я рада, что я так сказала. Это было именно то, что нужно.— Присцилла! — взмолилась Лина. — Это совершенно неприлично! Ты больше не должна так делать!— Хорошо, — благодушно пообещала она. — Думаю, мне это больше не понадобится. — Тут она тихо засмеялась, и Лина затаила дыхание. — Бедняга Сав Рид!Лина нашла Шана в спортивном зале. У порога она остановилась и стала смотреть, как он взмахивает ракеткой, ударяет мяч, разворачивается, попадает, уклоняется, снова ударяет — все быстрее и быстрее, пока мяч не превратился в белесый потек между стеной и ракеткой. Капитан двигался энергично и элегантно, не промахиваясь, не замедляя движения.Подождав несколько мгновений, она прошла вперед, направляясь к стене, и услышала, как мяч ударился у нее над плечом.— Лина! Ты покушаешься на самоубийство? Я мог в тебя попасть!— Нет, — хладнокровно ответила она, меняя направление движения. — Для этого ты слишком быстр, мой друг.— Бывают и несчастные случайности.Шан направился к ней, держа в одной руке ракетку, а в другой — мячик. Волосы его влажными стрелками прилипли ко лбу, придавая ему слегка сатанинский вид. Он тяжело дышал, на рубашке винно-красного цвета видны были темные пятна пота. Лина подавила прилив теплого сочувствия. Она остановилась на предписанной правилами дистанции и строго посмотрела на него.— Вы вмешиваетесь!Она заговорила на высоком лиадийском, как старший с младшим.— Я всегда вмешиваюсь, — мягко ответил он на земном. — И ты это знаешь.— В данном случае вы прекратите это делать. Немедленно.Эти слова были по-прежнему сказаны на высоком языке, повелительно — как и полагалось.— Боже мой! — пробормотал Шан, глядя на нее с очень убедительным недоумением. — Ты не возражаешь, если я сяду?Она рассмеялась и вместе с ним повернула к боковым скамейкам.— Ты невыносим! — сказала она уже на земном. — И заслуживаешь выволочки.— Часто, — сердечно признал он, опуская ракетку и мячик в отверстие в стене и опускаясь на первое попавшееся место. Длинные ноги он вытянул перед собой. — Ну, ругай меня.Лина нахмурилась. Шан был в странном настроении. Она начала осторожно.— Шан, давай говорить серьезно. Пожалуйста. Ты можешь причинить вред.Она осторожно вытянула волокно сознания. Ее встретило сопротивление: знакомая преграда целителя. Шан редко прибегал к столь полному уединению, и во все годы их дружбы он ни разу не делал этого по отношению к ней. Даже тогда, когда трагически погибла его мать, или тогда, когда Эр Том йос-Галан отвернулся от близких и долга, чтобы последовать за ней.Лина разорвала контакт и молча посмотрела на него.— Очень нехорошо, — сказала она наконец, — когда целители спорят относительно должного подхода. Особенно тогда, когда исцеление уже началось.— Я с тобой согласен, — отозвался Шан.— Это хорошо. Тогда я признаюсь тебе, что я удивлена. Мы ведь разговаривали, правда? И было решено, что я начну действовать, хотя Присциллу к тебе влекло не меньше, чем ко мне. Ты настоял, мой друг: сказал, что ты не целитель, а капитан.— Правильно. В данном случае я не выступаю как целитель.Лина подавила вздох. Шан был в своем самом упрямом настроении: в нем проявилась упорная сдержанность, которая была всегда характерна для представителей клана Корвал. В каком-то отношении это было кстати — если она не может читать его из-за барьера, то и он не может ее читать. Стена — как и многие аспекты целительства — явление взаимное.Лина снова остановилась на этой последней мысли. С исцеленным обычно устанавливается эмоциональная связь. Присцилла… Возможно, он опасался взаимности, ощутив в ней силу — даже несмотря на страшные искажения, вызванные пережитой болью. А если он испытывает настолько сильное влечение, что опасается процесса исцеления…— Чего ты хочешь, мой верный друг? — спросила она.Он беспокойно пошевелился.— Я хочу быть ей другом. Вот как.— И ее любовником!Лина намеренно сказала это очень резко. Если он еще этого не знает…Шан ответил, с трудом подбирая слова:— Я не каменный. Ты должна была это заметить.— Тогда лучше бы тебе было самому взяться за ее исцеление!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96