— Возможно, — признался он, — что мы поразили его прежде, чем он закончил высшее образование. Однако он бесспорно был драконом. Полагаю, он компенсировал свою неспособность дышать огнем тем, что отрастил по крайней мере в три раза больше зубов, чем нужно, и вырастил их в три раза более длинными, чем, на мой взгляд, было строго необходимо. Ужас до чего страшный.Она всмотрелась в его лицо, угадывая какую-то шутку, и уловила едва заметную тень того, что могло оказаться… озорством?— Значит, вы с Точильщиком на пару его убили, — предположила она, — просто хрустальным кинжалом и горсткой камушков.— Нет, у Точильщика было копье. А у меня, конечно, был пулевой пистолет, но эта тварь была такая огромная, что стрелять в нее — значило только даром время тратить. — Он покачал головой. — Я обалдел от страха и схватился за пояс в поисках оружия покрупнее. Самым сильным, что у меня было, оказалась ракетница, и я выстрелил ему в морду. Это отвлекло его как раз на то время, которое нужно было Точильщику, чтобы нанести смертельный удар. Везение.— Некоторым везет, — согласилась она недоверчиво. — Ты уверен, что не забыл упомянуть еще о чем-нибудь? И ничего не придумал?— Все случилось именно так, — сказал она, округлив глаза. — А зачем мне это придумывать? Точильщик рассказал бы тебе то же самое.— И почему я в этом сомневаюсь? — вопросила она, но тут же подняла руку. — Не важно. Мне не хочется заставлять тебя лжесвидетельствовать. — Она указала на кружку. — Так ты хочешь вина или не хочешь?— Я бы очень хотел выпить этого вина, — сказал он, не делая движения, чтобы его взять, и даже на него не глядя. Лицо у него стало совершенно серьезным, и он пристально смотрел ей в глаза. — В чем дело, Мири?«А, дьявол», — подумала она.— В каком смысле?Вал Кон отбросил прядь со лба и поднял брови.— Значит, мне определить порядок объяснений?Он стал ждать, но она его переждала, и его губы едва заметно изогнулись.— Хорошо. Почему ты меня толкнула — чтобы не сказать загнала — в ловушку?Она помедлила, мысленно услышав его голос: «Я намерен говорить тебе правду…» Столько долгов, поняла она вдруг. И каждый надо вернуть в той же валюте.Она нервно облизала губы и попыталась объясниться.— Мне хотелось подчеркнуть — добиться, чтобы ты понял, — что, возможно, ты не тот человек, которым был раньше. Но мне кажется, что ты и не такой, каким себе кажешься. — Она помолчала, пытаясь выразиться яснее. — Всякий, кто что-то делает, иногда делает такое, чем не приходится гордиться. И надо… надо на этом научиться и стараться больше не повторять ту же ошибку.Она глубоко вздохнула и с трудом справилась с желанием закрыть глаза.— И не надо… брать на себя целиком всю вину за то, что тебя заставил сделать кто-то другой. Особенно когда, — заключила она стремительно, — совершенно ясно, что этот другой прошелся у тебя по мозгам в сапогах и сильно подпортил все контакты!На его губах промелькнула улыбка.— Почему ты взяла на себя такую обузу — доказывать этот факт? При том, что, веришь ты этому или нет, я опасен и непредсказуем?— Я не хочу… чтобы ты погиб. А когда тебя переделывают по чьим-то требованиям — это ведь смерть, согласен?Он ответил после короткого молчания:— Возможно. Но что тебе до этого?Она повела головой — это был не совсем жест отрицания. И при этом она не отвела взгляда.— Ты сказал, что был разведчиком — разведчиком-первопроходцем…— Да.Она почувствовала, что напрягается, но постаралась не обращать на это внимания.— Ты помнишь, как это — быть разведчиком?Его брови плотно сдвинулись.— Как я могу не помнить?— Просто проверяю. — Она постаралась говорить совершенно спокойно. — Разведчики — это не то же, что шпионы.— Правильно, — хладнокровно ответил он. — Чтобы стать шпионом, разведчику надо немало обучаться. — Он помолчал, я потом мягко добавил: — Я прошел все это обучение, Мири.— Так ты говоришь. Но ты помнишь, каково быть разведчиком, а это уже больше, чем я ожидала…Она оборвала фразу, а потом заговорила вроде бы о другом:— Ты знаешь, что такое друзья — есть ведь Точильщик — и что такое напарники… Ладно, — сказала она, похоже, разобравшись со всем к своему удовлетворению. — Мне есть дело, потому что ты пытаешься быть моим другом. Может, ты даже не знаешь почему — это не страшно, потому что я тебе друг, и будь я проклята, если понимаю, почему это так. И мы напарники — хотя, кажется, у нас это не очень получается. Люди, — продолжила она с видом человека, объясняющего элементарные истины, — помогают своим друзьям. На этом и держится мир. Если бы люди не помогали своим друзьям, он бы развалился. Я против этого, поэтому я помогаю моим друзьям. — Она пристально посмотрела на него, пораженная выразившимся на его лице беспокойством. — Ты все это понял, Крепкий Парень?Он закрыл глаза и опустил голову.— Так как, не вышло у меня? — спросила она после паузы, которую ее натянутые до предела нервы восприняли как бесконечную.Его плечи дернулись, и он поднял голову.— Надеюсь, что вышло, — пробормотал он.Резко выпрямившись, он улыбнулся, глядя ей в глаза.— Друга иметь хорошо.Взяв кружку, он отпил большой глоток и протянул вино ей.Она застыла с наполовину вытянутой рукой, вглядываясь в его лицо. Его улыбка стала шире, осветив глубины глаз, и он едва заметно кивнул.С трепещущим сердцем она приняла кружку и допила оставшееся вино, ответно улыбнувшись.Вал Кон ухмыльнулся и встал на ноги, с поклоном предложив ей руку. Она положила пальцы ему на ладонь.— Как ты думаешь, обед уже готов? — спросил он, пока они шли по садовой дорожке к скрытой за цветами двери.— Думаю, обед уже сгорел, — ответила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91