Вы ЭТО создали на базе… – и я выдал заученные пятнадцать слов.
Позже выяснится, что я перепутал когерентизацию и декогерентизацию, но Рунда, похоже, проняла уже темпоральная асимметрия квантового коллапса в тубулинах.
– Вы умеете правильно расставлять слова, смысл которых вам недоступен, – похвалил он.
– Прости, что обозвал тебя косноязычным, – извинился Виттенгер, – ты из-за этого перешел на шифр?
– Что вы предлагаете? – спросил Рунд.
– Рунд, вы загнали себя в тупик. Предлагаю прокатиться с нами до Фаона. Там вы, разумеется, получите пожизненное, но зато вам предоставят возможность работать в тюремном кружке любителей кибернетики. Вы принесете много пользы, если дадите слово не предсказывать будущее и не устраивать лишних возмущений. Ну так как?
Инспектор возмутился:
– Какого черта ты выдвигаешь предложения от имени нашего правосудия!
– Тише, инспектор, мы слушаем доктора Рунда.
– Требуется время, – сказал он, сохраняя каменное лицо, – чтобы из вашего, в целом, бреда, вычленить что-то разумное… Что тебе, Нильс?
В дверях стоял Нильс и охранник турбазы.
– К вам СБ… – неуверенно проговорил не-Нильс. Его оттолкнули и послышался бас:
– Кто тут планетологи?!
Кутерьма, которая поднялась вслед за этим, не стоит того, что бы ее описывать. Обычная кутерьма, когда представители нескольких служб, ответственных за поддержание правопорядка, делят власть. Я видел такое сотню раз. Виттенгера назначили временным оперативным уполномоченным через голову Ауранской Службы Безопасности, база которой находилась в Амазонии, недалеко от Праздничного Стола. Теперь инспектору сказали, что его время кончилось. Сказал это один из боссов АСБ – некто Кульбекин. Как только смерчи и ураганы в Амазонии поутихли, Кульбекин вылетел в Ламонтанью. Сопровождали Кульбекина пять или шесть его агентов. Инспектор выразил глубокое сожаление, что по дороге в них не попала молния. За это Кульбекин потребовал сдать оружие. «Только через ваш труп», – ответил разозленный не на шутку инспектор.
Рунд то с беспокойством, то со злорадством следил, как важные – точнее, воображавшие себя важными, – чины ломают друг о друга копья. Я прозрачно намекнул ему, чтобы он хорошенько подумал, прежде чем принять какую-либо сторону, ибо компромат на него в любое время готов к употреблению. Компромат отличный, согласился Рунд, но как его у нас выкупить – он еще не придумал.
Кульбекин сменил вывеску на дверях. Вместо наивного листочка «Только для участников конференции по планетологии», он вывесил заранее приготовленную табличку «Оперативный штаб СБ». Журналисты обалдели от такой перемены. Они вмиг расхватали все номера на втором этаже и приготовились ждать сенсаций. Откуда-то им уже стало известно, что пойманный моролинг сбежал, убил кого-то и теперь бродит по турбазе, вооруженный и опасный.
Постояльцы тоже зря время не теряли, они организовали группу захвата, куда вошли самые отъявленные энтузиасты экстремального планетоведения. Вооружившись ледорубами, они стали прочесывать турбазу метр за метром. В результате чью-то жену застукали с кем-то из охраны, чьего-то мужа – с одной из горничных. Одна пожилая энтузиастка из группы захвата уверяла меня, что видела, как два биоробота занимались любовью. Я дал ей листок и карандаш и предложил набросать, как это примерно выглядит. Нарисовав рядышком два куба, я попросил ее пририсовать остальное, за что схлопотал пощечину.
Агенты Кульбекина устроили на турбазе тотальный обыск. Периодически между ними и туристами-энтузиастами возникали стычки, на шум прибегали журналисты и наносили кульбекинской команде удар с тыла. Обескровленные, кульбекинцы отступали перед натиском общественности и общественного мнения в лице журналистов.
Вся турбаза стояла на ушах. Катя не выдержала и вызвала свое начальство, затем слегла в медпункте, через стенку от мертвого тела.
Дуг бегал по авиабазе с выпученными глазами – он искал куда бы перепрятать «панцерфаусты». Вывезти их в горы было невозможно, поскольку перед вылетом все флаеры обыскивала полиция. Он умолял меня забрать оружие за так, лишь бы его не схватили. Я позаимствовал в офисе управляющего рулон оберточной бумаги, в которую здесь заворачивают сувениры для туристов, и моток красной атласной ленты. «Панцерфаусты» были упакованы по первому разряду и спрятаны под кроватью у Вейлинга (без его ведома).
Допросы шли день и ночь. По поводу моего флаера мы с Дугом выдумали какую-то историю, Кульбекин нам не поверил, но ничего дельного противопоставить не смог, поскольку флаер утонул в болоте. Кто-то вспомнил Шишку, и ее объявили в розыск. Туристы-энтузиасты вообразили, что Шишка – и есть моролинг, разубедить их никто не пытался.

31
Становилось все труднее удерживать Виттенгера от идеи обнародовать банку из мусоросборника перед журналистами. Экспертизу отпечатков пальцев он провел – отпечатки принадлежали охраннику Нильсу. Концентрация цианида в остатках сока была такова, что полной банки хватило бы на всю Ламонтанью. Я умолял его не спешить, потому что чувствовал, что между Рундом и Кульбекиным произошла какая-то размолвка и ждал, что Рунд не сегодня – завтра сломается. Об изменениях в настроении Виттенгера я ему докладывал каждые шесть часов, и он, наконец, не выдержал.
– Пойдемте, найдем место потише, – сказал он.
Самым тихим местом оказался склад альпинистского снаряжения, где когда-то пряталась Шишка. Я попросил Рунда встать подальше от связки ледорубов.
– Не бойтесь, я не убийца, – сказал он, как будто меня можно убить каким-то ледорубом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120