Джулия пришла без двадцати двенадцать.
– Опаздываете, мисс Чэпмэн, – сказал Алистер, строго взглянув на девушку. – Мы уже начали волноваться. Знакомьтесь, это мистер Ильинский, мой друг с Фаона – тот, о котором я вам говорил.
Джулия тряхнула пушистой светлой головкой и чрезвычайно мило улыбнулась.
– Джулия.
– Фёдор. – Я привстал. – Что вам заказать?
Посмотрев на пустые тарелки, она сказала, что не голодна и попросила кофе и минеральной воды. Я повторил себе кофеиновой шипучки, которую они здесь называют «колой», – и, видимо, не зря – кофеина в ней значительно меньше, чем сахара. Алистер отказался от второй пинты безалкогольного пива. Закончив с заказом, я спросил:
– Гордон, что ты успел рассказать обо мне мисс Чэпмэн?
От его ответа зависело, как мне себя вести.
– Мисс Чэпмэн выразила опасение, что их лаборатория находится в некоторых, пока непонятных, отношениях с одной известной тебе галактической спецслужбой. Ты уже имел с ними дело, а нам с мисс Чэпмэн, к счастью, такая честь пока не выпала. Требуется твой совет. Правда, мисс Чэпмэн?
Она кивнула. Пока она переводила взгляд с Алистера на меня, я успел перекроить физиономию безработного детектива в физиономию спецагента галактического уровня. Когда наши взгляды встретились, в ее невинных, голубых глазах я заметил искреннее уважение. Одновременно мои плечи придавила ответственность – ответственность за алистеровское вранье. Нежным басом я вымолвил:
– Мы вам поможем, Джулия.
– Спасибо, – она снова мило улыбнулась. Я заметил, что милая улыбка дается ей с большим трудом.
– Как прошла неделя?
– По-моему, – прошептала она, – за мной следили.
– Оторвались?
– Простите?…
Алистер пояснил:
– Федр спрашивает, удалось ли вам уйти от слежки.
– Не знаю. – Острые плечики поднялись и опустились. – Не знаю, – повторила она, озираясь по сторонам.
Кафе было забито битком. Наш столик то и дело задевали официантки, разносившие заказы. Стоял гул, звон, играла музыка.
– Вы запомнили того, кто за вами следил? – спросил Алистер.
– Может, он и не следил, а так, нервы…
– За неделю веснушек у вас стало больше. – Наверное, этим замечанием Алистер хотел ее отвлечь.
– Так ведь весна… – улыбнулась она. – Запоздала, правда. Наверное, климат опять меняется. А на Фаоне сейчас тоже весна?
Я задумался, как назвать нынешнее фаонское время года, чтобы не возникло недоразумений. Алистер выручил:
– На Фаоне всего три времени года: начало зимы, середина зимы и конец зимы.
– Вот-вот, – подхватил я. – Сейчас на Фаоне конец зимы. Впрочем, мы привыкли объединять конец зимы и начало зимы в одно время года.
– Если начало и конец совпадают, то где же тогда середина? – шутливо спросила Джулия.
– Вероятно, везде, – предположил я.
– Так не бывает…
Алистер сообразил, что разговор о погоде перерастает в легкий флирт. Он положил этому конец:
– Поговорим о делах. Мы с Федром пришли к выводу, что кристаллозапись взял Дин Мартин. Что он за персонаж, расскажите.
– Дин? – удивилась она. – Вы считаете, что кассету взял он?
– Это вполне вероятно, – подтвердил я.
– Дин – способный молодой ученый. Ему двадцать восемь или двадцать девять – никогда, честно говоря, не уточняла. Работает в лаборатории давно, по крайней мере лет пять. Неразговорчивый, амбициозный, но удивительно хладнокровный. И он все время в какой-то скорлупе, словно прячется… И даже внешне…
– Что внешне? – нетерпеливо спросил Алистер.
– Бреется раз в месяц и, по-моему, никогда не стрижется, – по нашей мимике Джулия старалась определить, имеет ли для нас значение прическа Мартина.
– Этого мало, – покачал головой Алистер. – Какие исследования он проводит?
– По локальным гравитационным аномалиям.
– Кажется, у вас этим все занимаются…
– В принципе, да. Мартин особенно интересовался возможностью переформулировать гипотезу существования ростков алеф-измерений в рамках ковариантной теории пространств Зинбермана…
– Этого слишком много, – остановил ее Алистер. Но Джулия все же добавила:
– Малоперспективная область.
– Вы описали нам этакого физика-маргинала.
– Почему?
Алистер шутливо заметил:
– Что может быть маргинальнее волосатого физика-теоретика!
– Лысый хакер…
– Лысый поэт…
Хакер пришел в голову Джулии, поэт – мне. Я огляделся – не обидел ли кого. Адвокат успокоил:
– Не бойся, они еще не проснулись. Рад, что вы не вспомнили о лысых адвокатах.
Он достал сигарету и посмотрел на висевшую на стене перечеркнутую фотографию толстого господина в допотопном смокинге и с большой сигарой в зубах.
– Нельзя, – сказала Джулия.
Запихивая сигарету обратно в пачку, Алистер спросил:
– Нибелинмус не намекал вам, что ему известно, для кого вы украли запись?
– Он не намекал. Он так и сказал, мол, ему ясно, кто меня подослал.
– И кто же? – заинтересовался Алистер.
– Он не сказал. Это был наш последний разговор. После тех слов, он довольно неприятно посмотрел на меня и ушел. Вернее, попросил меня уйти. И я ушла.
– Давно вы почувствовали слежку?
– Сегодня, когда выходила из дома, чтобы поехать сюда. У меня перед домом парковка. Там стоял флаер. Не помню, был ли он там накануне, но мужчину, который копался в двигателе, я уже где-то видела. Возможно, на проходной института. Увидев меня, он закрыл двигатель и влез в салон. Потом я встретила его на стоянке рейсовых флаеров.
– Он полетел вместе с вами?
– Нет. В рейсовый флаер он не садился. В Лондоне я его не видела.
– М-да, зря мы этого не предусмотрели, – расстроился Алистер. – Сидим тут втроем. Если они проследили за вами до кафе, то Федр уже засвечен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20