Эти пять минут показались мне самыми длинными в жизни. Ближе к их завершению ко мне вновь вернулся слух.
— Осталось девяносто секунд, — произнес бесстрастный голос с потолка.
Меня охватило желание пустить в динамик пулю.
Из коридора снова послышались выстрелы и шипение лазеров. Раунио и его люди вели ответный огонь. Выбираться отсюда будет затруднительно. Пока я даже не знал, удастся ли это вообще. У нас еще оставалось несколько взрывных пластиковых лент, покрытых полосами условных цветов, от желтого до синего. Желтый конец был наиболее взрывоопасным и давал направленный взрыв. Если же требовался добрый старый взрыв во все стороны, следовало использовать тускло-зеленую часть.
Я влез на табурет, взял весь пластик и развернул его, прикрепив желтой стороной к потолку, образовав круг около полуметра в диаметре. Потолок был алюминиевым, но не из того сверхпрочного материала, из которого делают наружные обшивки. Мы могли пробиться через него. Я прикрепил к пластику четыре радиоуправляемых фитиля и спрыгнул на пол.
— Осталось шестьдесят секунд, — гнусаво напомнил голос.
Одна из добровольцев-финок пошатнулась и упала с простреленной головой.
— О черт! — выпалил Меткаф. — Давай же, жестянка, отправляй сигнал, или все мы пойдем на отбивные!
Я убрал подальше табурет и взглянул на бойцов у двери. Там не было места еще для одного человека. Все, что нам оставалось, — ждать, когда истекут последние секунды.
— Ну, мистер Машина, скажи, что осталось тридцать секунд, — упрашивал шепотом Меткаф.
Закашлявшись, я сплюнул, и только тут заметил, что у меня изрезаны все руки. Я не мог вспомнить, когда это произошло.
Наконец мы услышали хорошую новость:
— Осталось тридцать секунд.
— Дождались, — проворчал Меткаф.
— Это еще не все. Будем надеяться, что отсчет верный.
Раунио метнул по гранате в обе стороны коридора. Дым ворвался в дверной проем и заполнил комнату.
— Осталось пятнадцать секунд.
— Раунио, уходим через потолок! Приготовься истратить последние припасы!
— Осталось десять секунд.
— Сюда! — крикнул я финнам.
Раунио закинул за спину автомат, бросил еще две гранаты в коридор и отскочил от двери. Повернувшись, он усмехнулся мне. Его лицо почернело, волосы наполовину обгорели, из левого уха по шее тянулись струи крови.
— Мистер Ларсон, пора выбираться отсюда! — прокричал он, пересиливая грохот.
Джордж сунул пистолет в кобуру и поднялся на ноги. Кивнув мне, он в изнеможении прислонился к стене.
— Пять секунд. Четыре. Три. Две.
Джослин положила палец на кнопку радиодетонатора.
— Одна.
Все вокруг стихло — кроме звуков стрельбы из коридора. Пауза показалась длиннее всей жизни. В этой тишине гулко прозвучал щелчок.
Гнусавый голос вновь ожил:
— Всем ракетным установкам отправлена команда самоликвидации. Сигнал достигнет их через четыре — десять часов. Контрольные системы будут отключены, а программы — стерты через тридцать секунд.
Мы выиграли.
Мы выиграли эту войну.
Джослин нажала кнопку, и заряд взорвался с диким ревом, вновь наполнив комнату дымом. Несколько секунд в плотном дыму было невозможно ничего разглядеть.
Наконец мы увидели, что пласт алюминия над нашими головами превратился в нелепо искореженный металлический жгут толщиной в мой палец. Я отстрелил его лазером. Он с лязгом свалился на пол.
Пули застучали по стене напротив двери. Полдюжины автоматов выстрелили одновременно, и вражеский солдат упал через порог, в секунду превратившись в окровавленный кусок мяса.
Меткаф и Раунио отстреливались через дверь, а я схватил табурет и подставил его под отверстие в потолке. Подхватив Джослин, я впихнул ее в дыру За Джослин последовал Джордж, а потом финны.
— Меткаф, Раунио, скорее сюда! — Я выстрелил в сторону двери.
Меткаф скрылся в дыре через две секунды, Раунио не отставал от него. Я покинул центр управления последним.
Оказавшись наверху, я огляделся. Мы попали в офицерскую каюту. Хозяин каюты был здесь же — его труп уже остывал. Джослин всадила ему пулю между глаз прежде, чем офицер успел пошевелиться.
Раунио вышиб дверь в коридор, и мы выбрались из каюты, стараясь следовать тем же путем, каким двигались уровнем ниже. Но, видимо, расположение палубы F было иным.
Мы заблудились в рекордно короткое время. Раунио вновь шел впереди, уже не тратя времени на предосторожности. Он стрелял из-за каждого угла — на случай, что там кто-то есть. Взглянув на номера коридоров, я выругался: мы выбрали неверный путь.
— Мы идем не в ту сторону! — завопил я Раунио.
Повернувшись, мы двинулись в сторону носа. Я свернул к правому борту, а затем вновь к носу — так, чтобы выйти к первому коридору Центральный коридор наверняка держали под обстрелом, а нам требовалось пройти к тридцать шестому — туда, где мы оставили охранников.
Вспомнив нечто важное, я включил передатчик.
— Всем войскам Лиги и финнов! Передаю код «Гол». Повторяю: «Гол». Миссия завершена. Отступайте, бегите, спасайтесь — миссия завершена. — Закончив, я попросил Раунио повторить то же самое по-фински. Мы шли вперед не останавливаясь.
Воздух стал едким, к нему примешались запахи гари и пота. У ближайшего поворота я заметил трафарет F—50. Еще четырнадцать коридоров.
Обвалившийся потолок перегородил коридор S—1. Мы свернули к правому борту и через четыре перекрестка оказались в коридоре F—42.
Путь в лабиринте коридоров продолжался. Я сворачивал к правому борту, затем к носу и снова к правому борту. Наконец мы достигли перекрестка центрального коридора и F—36.
Два удивленных охранника-финна чуть не перестреляли нас, не узнав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105