Но реальной работы не находилось ни для него, ни для Меткафа.Меткаф сделал большой глоток. Они оба торчали здесь без дела уже десять месяцев. Война угасла сама собой — за неимением противника.Все, что им оставалось делать, — допрашивать пленных, но те оказались неразговорчивыми, а когда разговорились, выяснилось, что знают они немногое. Разведка, по-видимому, и не ожидала другого результата. Насколько понимал Меткаф, большинство офицеров разведки рассматривали допросы пленных как возможность подготовиться к войне, а не как временное занятие. Они расспрашивали по нескольку раз об одном и том же, составляли протоколы, сравнивали «ответы и исправляли их, писали отчеты, которые большей частью состояли не из фактов, а из общих мест. Меткаф испытывал почти сочувствие к команде разведки: в ближайшем обозримом будущем захват других пленных не предвиделся, и разведчики пытались выдоить до последней капли все сведения из уже имеющихся источников.Но если сбросить со счетов эту работу, главный вопрос пока оставался без ответа: где находится Столица?Верхушка гардианов весьма мудро возвела астрономию в ранг государственной тайны. Никто из пленников в глаза не видел звездную карту. Никто из них даже не предполагал, что существуют координатные системы, по которым определялось положение звезд относительно друг друга. Никто не знал, что звезды отличаются по размерам и цветовому спектру. А вопросы о том, где находится солнце их системы, какова его масса и спектральный класс, вызывали тупое молчание.Меткаф искренне удивлялся происходящему, считая, что редко людей, обладающих столь незначительными познаниями, допрашивают так часто и долго. Сообщив об этом Джорджу, он получил в ответ краткое: «Ну и что?»Меткаф сам не знал ответа на свой вопрос. Помахав ненавистному роботу, он заказал еще один двойной скотч. 7 Поселок Чралрей, лагерь нигилистов. Планета Застава Д'ельтипа испытывала неудержимое желание оказаться где угодно, но только не на своем прежнем месте. Но, судя по всему, им предстояло еще долго проторчать в этой деревне, и у нее не оставалось выбора, кроме как встретиться со своей первой советницей, нигилисткой М'еталлис. Д'ельтипа с иронией воспринимала этот титул. Как правительница нигилистов, она никогда прежде не следовала односложным советам М'еталлис, но теперь она оказывала ей неоценимую помощь. Именно М'еталлис общалась с половинчатыми.Каким бы странным и непривычным ни был внешний вид инопланетян, их появление ознаменовало собой перемены и обновление, даже надежду — и все-таки они не могли выбрать худшего времени, чтобы привести сюда свои удивительные летающие машины. Даже без появления половинчатых ситуация грозила взрывом.А половинчатые, какими бы мудрыми существами они ни были, бесконечно усложняли ее. Никто еще не понял цели их прибытия. Инопланетяне не выражали желания что-либо объяснять. И потом, свои вещи они делали странными, непонятными способами. Д'ельтипа заставляла себя верить отчетам наблюдателей, но по-прежнему считала невероятным, чтобы такую сложную вещь, как космический корабль, можно было построить, а не вырастить.Наблюдатели высказывали предположение, что подобную машину действительно невозможно вырастить или же вырастить ее части для последующей сборки. Они упоминали что-то о давлении, нагрузке и температурных перепадах. Половинчатые умели строить такие машины и вместе с тем были полными невеждами в биологии. Странно…Д'ельтипа чувствовала, как поток ее мыслей отклоняется в сторону, и тут же поспешила направить его по нужному руслу. Люди, как называли себя эти существа, составляли лишь часть проблемы, хотя, несомненно, имели какое-то отношение к планам М'еталлис. Сама М'еталлис представляла проблему, притом проблему на грани разрешения. Нет, это было слишком мягко сказано. М'еталлис — бедствие, готовое разразиться. Д'ельтипа не видела способов удержать М'еталлис от захвата поста правительницы.Д'ельтипу оставила даже последняя надежда на разделение пути, на то, что ее ученики пойдут верным курсом после того, как она покончит жизнь самоубийством или подвергнется Разделению, а это время уже приближалось. Д'ельтипа прекрасно понимала: ей следовало оставить пост и распроститься с жизнью еще давно, но она жила, отчаянно цепляясь за надежду на появление другого преемника, кроме М'еталлис. Но ближайшие последователи Д'ельтипы погибли — и вместе с ними постепенно погибал достойный, истинный нигилизм. А Д'ельтипа держалась, хранила надежду, пока не стало слишком поздно, пока она сама не ощутила близость Разделения. Ирония судьбы для нее, основательницы нигилизма, казалась слишком жестокой.Стоит М'еталлис занять ее место, и нигилизм будет извращен настолько, что от него не останется даже имени. Возможно, ему подойдет какое-нибудь название вроде «смертизм» или «аннигилизм». Но на мирную развязку лучше и не надеяться, помощи ее сторонникам при следующей правительнице ждать будет неоткуда. Начинающим правителям нет дела до тех, кто уже завершает жизненный путь, — они вожделеют только власти. И вскоре М'еталлис ее получит.
Этот последний пункт был одним из немногих, в которых М'еталлис была согласна с правительницей. Старуха неуклонно двигалась к Разделению — и знала об этом. М'еталлис испытала внезапный острый взрыв своей хронической раздражительности. Бесконечная ходьба по кругу, прикрытые и откровенные намеки на то, что некоторые нигилисты зажились на свете, заключение соглашений — словом, все усилия, направленные на достижение единственной цели, наконец-то могли оправдаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134