- Ах, лорд Гаронн, - продолжала она своим тихим, умоляющим голосом, - вы ведь знаете, как много зависит от тех, кто будет здесь сегодня вечером! Знаете, как мы отчаянно нуждаемся в поддержке, если хотим, чтобы ваше дело - наше дело - увенчалось успехом! И знаете репутацию ее высочества. Мы не можем рисковать даже возможностью того, что она сбежит и помешает приему наших гостей.
Бывший Сенатор не сводил с Леи тусклых, холодных глаз; дуло его станнера не дрогнула. Затем он кивнул.
Келдор шагнул вперед.
Он ожидал, что Лея увернется, и поэтому она бросилась ему навстречу, зацепила его ногой за лодыжку, блокировала плечом и, когда он упал, дернулась и бросилась к двери. Она надеялась, что ее движение хотя бы застанет Гаронна врасплох, что его первый выстрел пройдет мимо и даст ей шанс проскочить, но этого не случилось. Выстрел станнера поразил ее как удар в солнечное сплетение, заставив задохнуться, и в тот же миг во всем ее теле возникло ощущение, словно ее вывернули наизнанку.
Даже при самой слабой мощности станнер произвел ужасающий эффект - наверно, худший, чем более тяжелый удар луча, потому что она даже не потеряла сознания. Она лишь рухнула на пол, ноги ее задергались от вонзавшихся в них игл боли, и Келдор с Рогандой опустились на колени около нее.
- Глупо, - заметил Келдор, прижимая ей к шее впрыскиватель.
Вспышка холода. Она почувствовала, что ее легкие замирают.
Она погружалась, подумалось ей, в океан зеленого стекла глубиной в тысячу километров. И поскольку стекло - это жидкость, оно наполнило ее легкие, вены, органы; оно пронизывало ткань ее клеток. И хотя она тонула, пусть и очень медленно, стекло пронзал свет сверху, и она слышала голоса Роганды, Келдора и Гаронна, когда те покидали помещение.
- …противоядие, как только прием закончится, - говорила Роганда. - У нас просто нет людей, чтобы постоянно держать ее под охраной. Но действие наркотика не столь непредсказуемо, как вы опасаетесь. Все будет в полном порядке.
Ваше дело. Наше дело.
Келдор. Элегии.
Ирек.
Она должна выбраться.
"Сила", - подумала Лея. Почему-то подвешенная в этом густом, недышащем, наполненном светом безмолвии, она чувствовала Силу повсюду вокруг себя, ощущала ее в пределах досягаемости у самых кончиков пальцев, слышала ее как музыку, мелодию, которую она сама могла легко усвоить.
Если она коснется Силы, она увидит комнату, в которой лежала на постели Наздры Магроди, с одной рукой на животе и спутанными темно-рыжеватыми волосами на обесцвеченной подушке.
"Крей права, - подумала она. - Мне действительно надо поприлежней накладывать вокруг глаз крем от морщин".
"Интересно, смогу ли я встать?"
Она на пробу сделала вдох, втягивая в себя Силу, словно своего рода странный, покалывающий свет, и встала.
Ее тело осталось в постели.
Ее охватил страх; но она вызвала в памяти некоторые из упражнений, которым ее научил Люк, успокаиваясь, беря себя в руки…
И оглянулась кругом, осматривая комнату.
В новом зрении все казалось совсем иным. Перед ней проходили другие времена, другие эры, словно она смотрела кадр за кадром через проекционную трубу. Пожилой мужчина с седеющими волосами сидел за столом и писал на обратной стороне зеленых листков тонкопласта, затем прервался и заплакал, уронив голову на руки. На постели, стоявшей тогда на другой стороне комнаты, лежала стройная белокурая Джедай-рыцарь - читая рассказы своему мужу, свернувшемуся рядом с ней, положившему темноволосую голову ей на бедро.
Лея посмотрела на дверь и поняла, что может пройти сквозь нее.
"Я заблужусь!"
Снова холодный страх, чувство одиночества, незащищенности.
"Нет", - подумала она. Она шагнула обратно к постели, коснулась лежащего там тела. Своего тела. Запах ее плоти, звук биения ее сердца было невозможно ни с чем перепутать. Если она сосредоточится, то сможет найти дорогу обратно к нему, точно так же как шла по куда более слабому следу Элегина и Келдора в туннелях.
С ужасом в сердце она шагнула сквозь дверь.
И сразу же стала сознавать голоса. Эта часть коридоров служила Джедаям жилыми покоями, переделанными из бесконечных тепличных пещер Плетта: камень стен пронизывали мечтательные токи растений и усталая, горько-сладкая задумчивость старого Мастера Хо'Дина. Она последовала за голосами в длинное помещение, освещенное не только мягко светящимися панелями на потолке, но и полудюжиной окон разных размеров, защищенных толстыми стеклами от прошлых бурь и, подобно окнам в ее камере, скрытыми скалами и завесами лиан на стене долины. Она узнала добрых две трети присутствующих. Некоторые из них состарились за одиннадцать лет, прошедших с тех пор, как она видела их при Дворе Императора. Другие - вроде представителей корпорации "Мекуун" и президента совета директоров "Сейнара" - были недавними знакомыми. А леди Теала Вандрон, признанный дуайен среди серекихских лордов, в силу того что возглавляла самый старый и самый знатный из Древних Династий, посетила Сенат совсем недавно, чтобы ответить на обвинения в негуманности и опустошении планеты, выдвинутых против нее Верховным Судом. Ее, похоже, удивило, что кого-то интересовало, позволяла ли она работорговцам устраивать на ее родной планете Карфеддион фермы по разведению рабов или нет.
- Ваше высочество, это же всего лишь оссаны и биланака, - сказала она, произнося эти названия так, словно после этого вопрос не требовал никаких дальнейших объяснений.
Крупная, величественная женщина лет сорока, с вежливо-высокомерным упрямством в голубых глазах, она более пространно выражала свои взгляды на этот вопрос маленькой группе, состоящей из Роганды, Ирека и Гаронна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133