Но в глазах Лигеуса что-то переменилось - страх сменился стыдом и благодарностью даже за столь малую доброту.
- Спасибо, - сказал он, - но вы ничем не можете мне помочь.
Он скрылся в тенях дома.

***

Дом, который искал Люк, находился в глубине квартала Старожилов. Во многих отношениях он удивительно напоминал дом Сети Ашгада, который показал ему Арвид, когда они ехали в город. Как и дом Ашгада, это здание не было поднято над землей - что весьма удивляло Люка, пока он не вспомнил, что дом Ашгада был построен сорок лет назад отцом Ашгада - и, как сейчас дом Ашгада, этот дом, видимо, когда-то окружали роскошные цветы, снабжавшиеся водой из поливальных установок и труб, а не стандартная растительность, обычная для земных колоний, не получающих в избытке солнечный свет.
Но в то время как жилище Ашгада продолжало утопать в роскоши, на которую впустую расходовалось изрядное количество воды, этот дом носил лишь следы былого великолепия. Сломанные трубы пересекали грязно-белые оштукатуренные стены. Несколько иссохших пней торчали в нишах, заросших лианами, как и почти все в неухоженном квартале Старожилов. Молочно-белая штукатурка стен была местами разбита зимними ветрами, и под ней виднелся серый прессованный пластик, из которого было сделано почти все в городе. Большая часть солнечных панелей на крыше тоже была разбита, кабели болтались в воздухе. Казалось, от дома исходит запах разложения, подобный вони болота. Ощущение распада и некой чудовищности происходящего.
"Нет, это не здесь", - подумал Люк.
Кое-чего он не учел - а именно того, что за восемь месяцев Каллиста могла перестать быть той женщиной, которую он знал.
Она провела тридцать лет наедине с артиллерийским компьютером на дредноуте "Глаз Палпатина". Могла ли она столь быстро опуститься меньше чем за год?
Но как бы то ни было, тот, чью Силу ощущал Люк, находился именно здесь.
Дверь открылась, прежде чем он успел постучать. На низком хрустальном крыльце стояла женщина - но это была не Каллиста.
Она улыбнулась и протянула к нему руки. Улыбка сделала ее настоящей красавицей.
- Еще один, - тихо проговорила она. - Спасибо всем богам.
Невозможно было сказать, сколько ей лет. Люк сразу понял, что она не немолода, несмотря на совершенство черт ее лица. Она лишь выглядела моложе своих лет. У нее не было складок вокруг рта, морщинок в уголках глаз, придававших столь мудрый вид Лее, не было и отпечатка хоть малейших мыслей на лбу. Ее иссиня-черные волосы, похоже, рке мною недель не знали воды и мыла. На ту же мысль наводил и вид ее стройного, высокогрудого, длинноногого тела, которое облекало выцветшее зеленое платье.
- Добро пожаловать, - она втащила его в густую тень первой из многочисленных комнат дома. Ее рука с обгрызенными ногтями напоминала пострадавшее изваяние богини, кончики пальцев словно искрошились, теряя форму и длину. - Добро пожаловать. Меня зовут Тазельда. Я - рыцарь, - ее глаза встретились с его взглядом, голубые, словно драгоценные камни, под безупречными бровями. - Впрочем, ты это и так уже знаешь.
Люк огляделся в полумраке. Большая часть окон была закрыта ставнями, и комнату освещали лишь несколько старомодных ламп накаливания, подвешенных к потолку. Сердце его сжалось от сочувствия к ней. Оби-Ван Кеноби многие годы скрывался в мрачной пустыне Татуина, притворяясь сумасшедшим отшельником, добровольно отказавшись от использования своих способностей, которым предначертано было оберегать последнюю, избранную надежду Ордена. "Но ему, - подумал Люк, - помогала переносить эти испытания Сила". Эта женщина провела здесь неведомо сколько лет, не имея возможности воспользоваться Силой из опасения повредить невинным во время очередного шторма Силы. Вероятно, она слышала от Новоприбывших, что Палпатин мертв и не может причинить ей вреда…
- Меня зовут Оуэн, - сказал он, понимая, что имя Скайуокер, вероятно, звучит как проклятие для большинства старых джедаев, оставшихся в живых после преследовании Вейдера. - И я кое-кого ищу.
- Вот как?
В ее голубых глазах вновь мелькнула мудрая улыбка. Она подошла к шкафу и достала пару стеклянных бокалов, старой кореллианской работы, в форме тюльпана, очень дорогих. Из одного из них она вытряхнула дроха. Через ее плечо Люк заметил, что весь шкаф кишит ими. Достав бутылку вина, хранившуюся за единственным незакрытым окном, она наполнила бокалы. Было полутемно, и она открыла ставни на нескольких окнах. В тусклом свете, казалось, не проникавшем дальше оконных рам, Люк увидел, что ее белые руки испещрены укусами дрохов. Едкий запах насекомых чувствовался повсюду. По-прежнему улыбаясь глазами, женщина взглянула на него.
- Каллисту?
- Вы ее видели? - он был готов кричать от радости и не мог этого скрыть.
- А как же! - улыбнулась Тазельда. - Теперь я обучаю ее сущности Силы.
Вино было с Дуррена, не из лучших, с весьма странным вкусом, словно смешанное с перебродившими водорослями, но Люк отхлебнул глоток, глядя на женщину.
- Она здесь? Как она себя чувствует? - тихо спросил он. - Как она выглядит?
Тазельда откинула прядь волос со лба и грустно улыбнулась.
- Как любая женщина, которой многое пришлось пережить, - ответила она. - Как любая женщина, у которой разрывается сердце и которая пытается отвернуться от того, в чем больше всего нуждается.
Улыбка Тазельды казалось несколько странной: широкая, прямая, на первый взгляд - не более чем растянутые губы. Но мгновение спустя, глядя на нее из-за края бокала, Люк понял, что чем-то ее улыбка очень похожа на улыбку старого Вена - мудрая, мягкая, чуть насмешливая. Он подумал о том, кого напоминает ему эта женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113