Пустынная планета, условия на которой были весьма суровы, вела своего рода открытую торговлю через Мос Айсли. На планете, где практически отсутствовали природные ресурсы и был крайне ограничен доступ к ввозимым товарам, подобное количество металла и микросхем могло сделать его богачом.
- И все-таки кто они такие? - спросил он, устраиваясь на грубой деревянной скамейке, служившей сиденьем в флаере Арвида Скрафа. Ну и флаер… разваливающийся "аратек" 74-зет, которым бы побрезговали даже йавы. Антигравитационные поплавки по правому борту находились так низко, что палуба сильно кренилась, и Арвид соорудил из досок вторую палубу, стоявшую на деревянных опорах. Снизу была приделана втягивающаяся нога с колесом, которое удерживало все сооружение, если оно было чересчур нагружено. В результате флаер походил на уродливый гриб, балансировавший на ножке, почти не касавшейся земли.
- Ты не смотри, как он выглядит, главное - чтобы летал, - сказал Арвид с некоторой ревнивой гордостью за свою машину, уловив во взгляде Люка сомнение. Когда Люк сел на скамью, Арвиду пришлось передвинуть балласт - мешок с камнями, - чтобы компенсировать его вес.
Флаер действительно вполне был в состоянии летать. Как и "Тысячелетний Сокол", он был способен на большее, чем могло бы показаться на первый взгляд.
- Кто, теранцы? - сказал наконец Арвид, отвечая на его вопрос. - Здесь есть их небольшие поселения, возле каньонов или в пещерах - везде, где можно найти ручей или работающий старый насос. Но большинство из них просто приходят с ферм. Половина Старожилов какое-то время были теранцами. Подростки уходят из поселений и путешествуют вместе с бандами два-три сезона. Они нюхают дым, слушают голоса, видят сны, встречают людей, которых, думаю, не встретили бы, если бы оставались дома. Потом возвращаются, женятся, заводят своих собственных детей. Иногда они снова уходят, но большинству, похоже, хватает одного раза.
Он пожал плечами, склонившись над рычагами, словно над загривком банты; глаза его постоянно перебегали от исцарапанных песком приборов к неровностям земли, пока "аратек" с трудом пробирался среди светящихся кристаллических скал туда, где Люк оставил свой ИксП-38а.
- Вот почему у нас невозможен прогресс, - продолжал Арвид Скраф. - Их Слухачи говорят им, что все, что приходит извне или уходит вовне, есть зло, внушают им это во сне под дымком. И это становится частью их снов на всю жизнь. Им настолько вбивают это в голову, что их невозможно заставить думать иначе. Они не могут понять, каким мог бы стать этот мир, если бы мы могли вести хоть какую-то торговлю. "Нам это не нужно", - говорят они; их можно убеждать до одурения, но они лишь смотрят на тебя и говорят: "Нам это не нужно". Нам. Словно они знают, что думают все остальные Старожилы. Прямо удивительно.
Он покачал головой. Его большие руки, лежавшие на рычагах, были покрыты мозолями и пятнами смазки, так же как когда-то руки Люка, в те далекие дни, когда он пытался выжить на планете, не приспособленной для того, чтобы поддерживать человеческую жизнь.

***

Вдвоем они собрали в кучу все, что осталось от ИксП-38а, и привязали снизу к "аратеку". Люк прекрасно понимал, зачем это делается - в мире, где не было ни металла, ни древесины, ни импортных материалов, даже ржавое ведро оказывалось настоящим сокровищем.
Анемичное солнце быстро опускалось за горизонт, и флаер сотрясался под жесткими ударами ветра. Когда они завязывали веревки, Люк зацепился штаниной комбинезона об одну из импровизированных опор "аратека" и оцарапал ногу. Когда он наклонился, чтобы ощупать царапину, его пальцы наткнулись на твердое и гладкое утолщение на коже; задрав штанину, он увидел на голени крошечную выпуклость, похожую на миниатюрный холмик. В центре его шевелился маленький шарик из твердого пурпурно-коричневого хитина, явно панцирь какого-то насекомого величиной с булавочную головку, которое у него на глазах исчезло, целиком погрузившись в его плоть.
Невольно вскрикнув, с тревогой и отвращением Люк сжал бугорок пальцами, выдавливая тварь наружу. Раздувшийся пузырь темно-кровавого панциря переходил в вытянутое брюшко длиной примерно в сантиметр, увенчанное маленькой твердой головкой и кольцом тонких шевелящихся ножек, заканчивавшихся острыми крючками. Тварь тут же извернулась между его большим и указательными пальцами и попыталась впиться в ладонь. Люк с силой отшвырнул ее прочь, услышав, как она ударилась о плоскую грань ближайшего камня. Насекомое поскакало по скользкому дну каньона и быстро скрылось в тени ближайших скал.
- Ох ты! - пробормотал Люк, поднимая штанину выше. Вся голень была испещрена крошечными красными бугорками или бледнеющими розовыми пятнышками там, где насекомые уже вгрызлись в плоть.
- Не трать на них время, - посоветовал Арвид, стоявший по другую сторону флаера. Завязав последний узел, он перегнулся через хвостовой обтекатель к Люку. - Видимо, ты подцепил их где-то в тени, возле воды, - он подвернул собственный рукав, показывая по крайней мере четыре бугорка на предплечье, посреди одного из которых как раз исчезал твердый хвостик крошечного насекомого. Небрежным движением вытащив т"арь наружу, он бросил ее на камни, раздавив каблуком, и кивнул на маленькое пурпурное пятнышко:
- Их здесь навалом, но вреда никакого - они просто умирают под кожей, и организм их поглощает. Рассказывают, что охотники за кристаллами, когда у них кончается еда в пустыне, суют руки в дыры, чтобы набрать побольше дрохов и за счет этого дотянуть до ближайшего поселения. Мне лично что-то не хочется.
Он скорчил гримасу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113