Обсуждали долго. И тут поднялся этот страшный ветер — сильный, холодный, как где-нибудь на Северном Полюсе. Джоанна предложила было поехать в дом Магистра Магуса, но Пеллицида решительно отвергла это предложение — слуги, как известно, народ чрезмерно любопытный. Они не успеют поздороваться с Магусом, как об их визите к Магистру уже станет известно при дворе. И принцесса предложила Джоанне свое гостеприимство.— Насчет Фароса можешь не беспокоиться, — говорила она Джоанне, когда карета катилась по булыжной мостовой ко дворцу, — он находится в своем старом дворце! Мне говорили, что он даже выделил там своему возлюбленному Леннарту постоянные комнаты там!— Мне кажется, — хохотнула Джоанна, — что Фарос даже не знает точно, где находятся твои комнаты!Пелла все еще была в маске, но можно было догадаться, какое выражение приняло в этот момент ее лицо.— Возможно! — нашла в себе силы сказать она.Джоанна поняла, что сказала лишнее, и покраснела. Хорошо еще, что в кабине экипажа было темно. Какой бы медовый месяц с регентом Пеллицида не испытала, Джоанна не сомневалась, что Фарос обладал всеми повадками Джека-Потрошителя. Неудивительно, что Сураклин сразу догадался о несчастье принцессы и выбрал именно такой путь, чтобы попытаться завоевать ее доверие. Когда они проезжали через парк, справа выступили темные очертания дворца регента. Кое-где в его окнах горели огни. Обе девушки равнодушно посмотрели на дворец, но ни одна из них не вымолвила ни слова. Джоанна подумала, что регент, возможно, сидит сейчас в своем кабинете и читает умную книгу — типа сочинений маркиза де Сада. А может быть, он развлекается с кем-нибудь из своих друзей.— Ах, если бы только все это действительно не имело ко мне никакого отношения! — нарушила тишину Пеллицида, — если бы я могла взять, и… Я не знаю… Просто закрыть глаза, а потом, проснувшись, узнать, что кто-то убил его… И я была бы избавлена от него, и на моей душе не лежал бы грех косвенного соучастия в его убийстве, — тут принцесса вздохнула и покачала головой. Белый парик с буклями тоже покачивался в такт движению кареты, — но вот дело в том, что мне известно, что он хороший правитель! Я видела, каким может быть хорошее правление — видела это дома. Вообще-то Сентервинг — страна не слишком большая, но дядя Тай старается, как может! Кстати, он всегда хорошо отзывался о правлении Фароса! Фарос, говорил он, отлично разбирается в торговле, в устройстве мануфактур, вообще знает массу такого, чем правители обычно не обременяют свои головы, больше полагаясь на умных советников. Может быть, поэтому он на мне и женился — ведь Сентервинг— это сосредоточие крупных мануфактур и богатых банков. Но, выходит, быть хорошим управителем — это еще не означает быть при этом хорошим человеком!— Я знаю это, — тихо сказала Джоанна, — вся загвоздка в том как раз и состоит, что он отменный администратор! Вот потому-то Сураклин и хочет избавиться от него, посадив на трон безвольного Сердика. Уж Сердик даст ему полную свободу рук в этой стране!— Это звучит, может… немного напыщенно, — вздохнула Пелла, — но это только одна причина, по которой я хочу тебе помочь. Вообще-то очень модно говорить о добре и справедливости, но я всегда была воспитана в уважении к разумно применяемой власти и мудрому правлению. Так что для меня это многое значит, — девушка замолчала, поигрывая красивым веером. Ее короткие, совсем не женские пальцы вертели изделие из шелка и слоновой кости. Сейчас Пеллицида хотела смотреть на что угодно, но только не на Джоанну. Вдруг Джоанна увидела, что сейчас лицо принцессы вовсе не походит на лицо восемнадцатилетней девушки. Это было лицо умудренной годами женщины, скорее королевы. Но Пелла наконец заговорила опять, — так вот, ты говоришь, что периоды черной меланхолии и слабости вызываются этой машиной Сураклина… Один такой период произошел в тот момент, когда я неожиданно для себя самой отдалась ему… Честное слово, потом я была близка к самоубийству! Я ненавидела себя! Но не из-за чувства вины перед Фаросом, совсем нет! Просто в тот момент я поняла, что мое будущее, вероятнее всего, будет состоять в периодической смене любовников. И так пройдет вся моя жизнь… Все это такая грязь… Мне стало интересно, как много людей испытывали потом отвратительные чувства… Как много людей прошло сквозь это?Когда Джоанна проснулась, принцессы в ее спальне не оказалось. Джоанна сунула руку в карман — заблаговременно взятые из дому электронные часы показывали одиннадцать утра. Она вышла в соседнюю комнату — Пеллициды не было и там. Зато на столе стоял покрытый белой холстиной сытный завтрак на подносе. Комната была небольшой. В углу жарко полыхал огонь в небольшом резном камине из розового мрамора. Под потолком на резной высоте висели разных же форм и габаритов клетки, в которых порхали и беззаботно щебетали птицы. На мягком голубом ковре спали две толстых псины — похожие чем-то на французских бульдогов. Джоанна, которая любила кошек, а к собакам относилась с прохладцей, подумала, что иногда регент бывает прав. Но это было еще не все — домашний зверинец Пеллы дополнялся пятиметровым удавом, который неподвижно лежал в наполненным сухим песком и опилками продолговатом стеклянном террариуме.— Меланхолик спит почти всю зиму! — пояснила Пелла, показывая Джоанне змею. Она постучала легонько по стенке террариума, но удав даже не пошевелился. Пелла сказала, — вот надо мной все смеются здесь, но я выросла среди животных! Здесь с ними я не чувствую себя одинокой!Ветер продолжал биться в стекла, но, судя по его реву, буря уже пошла на убыль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113