— Где-то очень далеко на юге, возможно, даже на другом континенте... Извержение очень мощное. Пепел вокруг повсюду на площади размером со штат Техас.
Губы Джил сжались в тонкую, почти бесцветную линию.
— Сколько же всего за этот год? Шесть? Восемь?
— Что-то вроде того.
— Жаль, у нас нет статистики за прошлые годы. На первое извержение Ингольд обратил внимание года три назад, в то самое лето, как в Гае впервые появился сланч.
— Что ж, в этом есть смысл. — Руди пожал плечами. — Не знаю, откуда он взялся, но сланч явно не боится холода. Даже ледяная буря не смогла его прикончить. Нидра Хорнбим говорила мне, что видела его даже на перевале. Вот такими пятнышками... — Он округлил пальцы, показывая окружность диаметром с монету. — По ее мнению, споры разносит ветер, но я сомневаюсь.
Джил покачала головой.
— У него нет семян, так что распространяется он как-то по-другому, но холод явно играет свою роль. И вот еще что сказал мне Ледяной Сокол: рядом со сланчем он видел, в основном, следы кроликов... — Она указала на лежащие перед ней кости, — хорьков... — указала на другие, — и росомах.
Руди молчал. Нечто подобное он нередко ощущал и при разговоре с Ингольдом, словно кто-то сунул ему под нос горсть деталей от головоломки, собирать которую ему почему-то совсем не хотелось.
Вокруг них Убежище давно погрузилось в сон.
Слышались лишь шаги дозорных гвардейцев да журчание воды в трубах. Тьма наводняла все щели, подобно жидкости, наполняющей Убежище от подземелий до верхних ярусов; тьма и дыхание спящих людей, — и Руди невольно задался вопросом, сколь многие из них сейчас — всхлипывают во сне.
— Руди, — негромко сказала ему Джил. — Честное слово, мне, как и тебе, это кажется очень странным. Тем более, я ничего не смыслю в магии и не знаю, насколько вообще это возможно. Я очень надеюсь, что просто сошла с ума, потому что если нет — то впереди нас ждут большие проблемы. Хотя, конечно, может я и сумасшедшая, — добавила она, потерев переносицу и неожиданно сморщившись, словно от боли. — Я так странно себя чувствую в последнее время...
Она тряхнула головой, словно отгоняя неприятные мысли.
— Но, как бы то ни было... Не кажется ли тебе, что кто-то или использует магию, чтобы трансформировать наш мир?
Глава восьмая
Две ночи спустя Руди приснилась Лысая Дама. Он узнал ее так же, как узнал Парня с Кошками по архивным кристаллам: рослая, худощавая женщина в простом облегающем белом платье. Выбритая голова, как у Парня с Кошками, была украшена синей татуировкой. На плечах ее лежал темно-синий плащ, и кисти рук были испещрены татуировкой, словно затянуты в перчатки.
Она шла по Убежищу. Руди даже показалось, что он узнает винтовую лестницу, ведущую в подземелье. Она шла, озаренная белым сиянием световых кристаллов, совсем одна... Казалось, что больше во всем Убежище нет ни единой живой души.
Лицо ее было спокойным, но невыразимо печальным.
«Она знает ответ, — подумал Руди. — Ответ на все вопросы». Он понятия не имел, откуда ему это известно, но знал, что это — истина.
У нее был ключ.
Руди показалось, что он стоит у подножия лестницы... Первый ярус? Верхние этажи подземелья? Он не был в этом уверен, ибо со временем Убежище сильно изменилось, — и смотрел, как она спускается к нему по винтовой лестнице, и видел слезы в ее глазах. Лицо ее казалось ликом самой смерти.
«Но она ведь не может умереть, не может уйти! — испуганно подумал он. — Она ведь знает ответ!» Он попытался с ней поговорить, попытался, остановить ее, спросить, куда она идет, но она прошла мимо и во сне Руди ощутил касание теплого плаща и легкий ветерок донес до него аромат кардамона и ванили.
Женщина двинулась дальше. Световые кристаллы очертили ее силуэт в последний раз, а затем она исчезла во тьме.
* * *
«Руди», — послышался голос Ингольда в его сознании. Руди тотчас пробудился. Он давно этого ждал и тут же полез под подушку за магическим кристаллом.
— Я здесь.
— А я — здесь, — отозвался Ингольд. — У Четырех Красоток.
За плечом старика Руди разглядел иссеченные ветром очертания четырех стоячих камней, — синие доломиты, каких не встречалось нигде в горах. Три камня стояли, четвертый лежал на земле, — по легенде, это была женщина, убитая горем по своему ребенку. Над головой слабо светились звезды, и отблески их мерцали на поверхности ледника.
— Я могу тебе чем-нибудь помочь?
— Если только принесешь немного еды. — Лицо колдуна казалось напряженным и усталым. Похоже, он ничего не ел и не спал уже несколько дней.
— Будет сделано.
Джил, тяжело дыша, металась на узкой постели Ингольда, но проснулась раньше, чем молодой маг успел успокоить ее с помощью чар, и тут же потянулась за оружием. Руди торопливо бросил, входя в комнату:
— Это я. Он не хотел выдавать своего присутствия никому из стражников. Те едва ли стали бы возражать, узнав, что он хочет выйти из Убежища навстречу Ингольду, но с ними сейчас в комнате находились охранники лорда Анкреса и лорда Скета, весело злословившие по поводу своих хозяев, — и Руди вовсе не собирался говорить им лишнего.
Без единого слова Джил встала с постели и принялась одеваться, а Руди вышел в коридор, дожидаясь ее. До него доносились голоса стражников. Милантрис, как всегда, забавно копировала напыщенный тон Баррелстейва и ноющий голосок Хогширера, и все же из разговора стражников Руди понял, что по поводу Ингольда ходят самые разные домыслы и слухи.
— Все же странно, что столько народу погибло, а он выжил.
— Так ведь он же колдун, тупица. Конечно, он выжил. Он — Ингольд Инглорион, он бы уцелел даже если бы земля свалилась ему на голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105