Хотя она говорила с ним об этих снах, об ужасных мыслях, возникавших в мозгу, маг отказался связывать ей руки.
— Дорогая моя, оружие может понадобиться нам в любой момент, — заявил — Ингольд. — И я тебе доверяю.
— Напрасно.
Они стояли под умирающей сикоморой во дворе, — там, где Джил подверглась нападению, — и взирали на разодранный мешок, лежавший на земле.
От твари, напавшей на Джил, мало что осталось: все уничтожили падальщики, невзирая ни на какие чары, наложенные Ингольдом на сам мешок и на дерево.
— Тогда скажем, что я доверяю себе самому. — Маг подобрал остатки задней лапы хищной твари и сунул ее вместе с остатками рваного мешка в седельную суму на спине у мула. — Я не знаю, что заставляет тебя нападать на меня, но если эта неведомая сила убыстрит твою реакцию и отучит размахивать впустую руками при боковых выпадах, я буду рад с ней познакомиться.
Он улыбнулся. Занимаясь с таким наставником, как Ингольд, Джил в поединке могла одолеть кого угодно из гвардейцев, и потому на его поддразнивания она ответила широкой ухмылкой и швырнула в него веревку, которую держала в руках. От этого шутливого выпада маг ушел с той же легкостью, как избежал бы смертоносного удара.
— Вот! — внезапно услышала она негромкий голос Ингольда. — Вот, ты меня слышишь? Ты здесь?
Джил обернулась. Ингольд вновь держал в руке кристалл, который отбрасывал желтоватые отблески на его лицо. Под глазами залегли глубокие тени.
— Такое случалось прежде? — спросила она. — Я хочу сказать — до прошлой недели?
Он поднял голову.
— Извини, дорогая. Я тебя разбудил? Нет, — ответил он на вопрос, когда Джил отмахнулась, показывая, что это не имеет значения. — И меня очень беспокоит одно: за последние дни у меня то и дело возникает ощущение, что Вот или кто-то еще из геттлсендских магов пытается со мной связаться, но никак не может пробиться.
Он встал и подошел к Джил. Они находились в бывшей библиотеке, одной из немногих комнат на вилле, где уцелели крыша и все четыре стены, хотя все три окна, разумеется, были разбиты. В неверном пламени костра можно было разглядеть остатки фресок на стенах, изображавших романтические сцены.
Джил слегка подвинулась, и Ингольд уселся рядом, по-прежнему держа в руке кристалл.
— Я надеялся, — продолжил он негромко, — что если Руди сумел ко мне пробиться, то я дозовусь Вота, но — не тут-то было. У меня странное ощущение некоего... давления, как от потока; струящегося глубоко под землей, как от натянутой веревки, которая вот-вот порвется. — Он отложил кристалл и замолк, глядя на разбитое окно и рассеянно поглаживая бороду.
— А что сказал Руди?
Ингольд поведал ей об этом. Услышав описание твари, которую Руди обозвал габугу, Джил охватило странное чувство чего-то знакомого, словно она когда-то видела нечто подобное наяву или во сне. Но тут же это чувство исчезло. Слишком странные сны снились ей в последнее время, и в них было нечто большее, чем просто стремление убить Ингольда, уничтожить его... Кроме того, эти грезы вселили в душу Джил нежелание делиться с ним происходящим... И даже когда она пыталась сосредоточиться и вычленить хоть какой-то смысл из этих смутных, аморфных видений, все растворялось и исчезало, и Джил больше не могла вспомнить того, что видела во сне.
Так оно случилось и на сей раз. Ингольд прервался, почувствовал, что его спутница желает заговорить, но стоило Джил вздохнуть поглубже, как слова застряли у нее в горле, словно у заики, и она уже не смогла вспомнить, снилась ей такая тварь или нет. Она в смущении потрясла головой, на что Ингольд, кивнув, просто промолвил:
— Любопытно.
И тут Джил подумалось, словно чей-то чужой голос произнес в глубине ее сознания: «Оно появится у окна». Она понятия не имела, в чем дело, но машинально проверила оружие и прикинула, сможет ли дотянуться до спины Ингольда, когда маг повернет голову.
Тут же все в ней воспротивилось этому желанию. «Как Шерри Рейнольдс...» И внезапно мул вскинул голову и испуганно завизжал.
Ингольд развернулся рывком. Джил подлетела, словно распрямляющаяся пружина, выхватывая меч стремительным движением. Краем глаза она заметила какую-то огромную бледную тварь, цепляющуюся за подоконник конечностями, больше похожими на клешни, а также круглую пасть на том месте, где никакой пасти быть не положено, услышала влажный чмокающий звук... Размахнувшись, она нанесла клинком удар такой силой, что едва не вывихнула запястье, а затем застыла, вся дрожа, словно бегун-марафонец. Горло саднило от нечеловеческого крика.
Ингольд уже двинулся к ней. Джил прохрипела:
— Нет! — И рухнула на колени, обливаясь потом. Рана на лице горела огнем. Несколько мгновений она не видела вокруг ничего, кроме собственных побелевших пальцев, стискивающих рукоять меча, и не осознавала ничего, кроме подступающей волны тошноты. За это время Ингольд успел подойти к окну и вернуться. Тварь снаружи исчезла.
— С тобой все в порядке?
Голос его доносился словно откуда-то издалека, подобно рокоту волн в пустой раковине. Хотя глаза Джил были открыты, она не видела перед собой ничего, кроме огненных пятен. Ингольд обнял ее, и она прижалась к нему, упираясь щекой в плечо с такой силой, словно их уносило течение, и она боялась, что ее вот-вот смоет волной.
— Джилли... — прошептал он ласково. — Любимая, все в порядке... Все хорошо...
Желание выхватить нож и воткнуть лезвие ему между ребер вновь накатило кровавой волной, вызывая тошноту. Джил покрепче сцепила руки, пытаясь заглушить голоса, звучащие в мозгу. И, наконец, ярость отступила, оставляя за собой лишь ощущение позора и отчаяния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105