А клоны все всхлипывали и стонали, борясь за свои жизни среди все сильнее сдавливающих их лиан. * * * В потайной комнате на втором уровне неподвижное тело Ледяного Сокола лежало, закутанное в куртку, рядом с ним – его оружие. Хорошо, что у них хоть на это ума хватило, подумал Ледяной Сокол, дрожа от холода и усталости. Если бы Ваир увидел его меч, на эфесе которого была выгравирована эмблема гвардии Гая, он бы многое понял.Тир сидел молча, сотрясаемый непрерывной мелкой дрожью. Хетья спорила с Потерявшим Путь.– Ты надеешься, что все воины Ваира просто тихо-мирно отвернут свои личики к стенке и заснут?– П-ф-ф! Эти насекомые!.. Мальчик должен поесть. Мы тоже. Иначе мы ни убежать отсюда не сможем, ни помочь – не то что другим, а даже самим себе. – Потерявший Путь выглядел ужасно – лицо распухшее, багровое, кое-где с открытыми ранами – плеть прошлась по нему изрядно. Кровь запеклась на бороде и косичках, во рту осталось всего несколько зубов, и те поломаны.– Как только мы выйдем из этой комнаты, тотчас напоремся на Бектиса, или он просто посмотрит в свой кристалл. Нам крупно повезло, что он был тогда занят, но еще раз рисковать я не намерена.– Ну так спроси Праматерь, которая поселилась в твоей голове. Это же она присоветовала тебе объединиться с Отцом Всех Предателей! Пусть теперь посоветует тебе, где еще нас не найдут. Она должна это знать!Хетья выпрямилась, на ее лице появилось надменное, холодное выражение Оале Найу, и она уже открыла рот, чтобы ответить. Потом подумала немного, плечи ее поникли, а рот закрылся.– Если бы я могла, – тихо сказала она. – Нет никакой Праматери. Твой долговязый дружок это давно понял. Он тебе все расскажет, когда вернется. Если вернется, конечно.Она вздохнула, весь запал пропал, и Хетья отвернулась. Она до сих пор сидела в куртке клона и в его обмотках, так что запросто могла бы сойти за одного из них в темноте. Хетья стиснула зубы, не желая показывать своих чувств, но Потерявший Путь понял, и его лицо смягчилось.– Эй, – мягко сказал он и обнял ее за плечи своей огромной, как у медведя, лапищей. – Эй, Маленькая Праматерь, не надо плакать.Хетья яростно помотала головой.– Я просто устала, вот и все, – сказала женщина, и по щекам ее потекли слезы.– Я понимаю.– Я просто… Но я же пыталась… Беззубый рот скривился в подобии улыбки.– Я знаю. И у тебя здорово получилось. Как у настоящего воина.– Прости, малыш. – Она смотрела на Тира. – Тебе пришлось встретиться с Его Мерзостью. Со мной случилось то, что лучше бы никогда не случалось.– Все в порядке. – Тир говорил тоненьким голоском. – Я знал, что ты все это сочинила. – Он подошел к ней, обнял ее за талию, как обнимал свою маму, и прижался к ней головой. – Теперь, когда я вспоминаю все, что произошло на Бизоньем Холме, я понимаю, что знал это с самого начала.Хетья рассмеялась, потом снова всплакнула, крепко обняла его, а другой рукой похлопала по огромной лапе Потерявшего Путь.– Я делала, что могла.Потерявший Путь улыбнулся, и даже на его опухшем лице было заметно, что это улыбка теплая, словно ки солнца, в которое клан Ледяного Сокола не верил.– Мы все делали, что могли, Маленькая Праматерь. Во всяком случае, ты сохранила мальчику жизнь, а это немало, когда имеешь дело с этими пожирателями падали с Юга. Все нормально.– Я не знаю, сможет ли… сможет ли Бектис увидеть нас, даже если мы выйдем из этой комнаты, – продолжил Тир. – И не знаю, смогут ли они нас найти, даже если он увидит. Старик может им и не позволить.– Какой старик, малыш?Ледяной Сокол снова попробовал, и опять безрезультатно, войти в свое тело, холодное и неподвижное в меховом гнездышке.Боль терзала его все сильнее, вызывая тошноту.Почему же он не может вернуться?Может, это из-за того, что он на несколько мгновений принимал образ Приньяпоса, когда требовалось отдать приказ клону?Или он просто слишком долго пребывал вне тела?«Ты думаешь, ты сможешь убежать?» – кричал ему вслед старик, захлебываясь смехом.И еще один голос эхом отдается у него в голове: «Сожру вас всех!..»На него навалилось отчаяние – понимание того, что он умрет здесь, во тьме. Понимание того, что все кончено.– Старик в Убежище, – прошептал Тир, и его слова вернули Ледяного Сокола к окружающему, к этим троим, чьи жизни так тесно переплелись с его жизнью. – Старик с татуировками на руках и с длиннющими ногтями… – Он показал розовыми пальчиками, какие это мерзкие и изогнутые когти, и Ледяной Сокол подумал: он его тоже видел.– Он живет в Убежище.– Ты хочешь сказать, что это привидение? – с сомнением спросил Потерявший Путь.Его распухшее, окровавленное лицо казалось возникшим из ночных кошмаров.Но, похоже, Тир принял этот ужасающий вид как должное. Они подошли поближе к костерку, и Потерявший Путь подбросил в него несколько обломков.Мальчик покачал головой.– Он живой, – сказал Тир. – Ради этого все и затевалось. Он всегда был живым… – И резко замолчал, подыскивая слова, пытаясь объяснить им и понять самому.Потерявший Путь и Хетья обменялись непонимающими взглядами, потом снова посмотрели на мальчика.– Ты хочешь сказать, что он жил здесь до того, как мы пробились сюда сквозь лед? – ласково спросила Хетья. – А как он попал сюда, миленький? Что ел? Уж наверное не эти мерзкие растения?– Не могу. – Тир спрятал лицо в ладонях. – Не могу я сказать.Хетья погладила его по черным волосам.– Ну, успокойся, успокойся, все хорошо, – бормотала она. – Не надо ничего говорить. – И снова посмотрела на Потерявшего Путь. – Твой долговязый дружок похож на привидение, но ведь он говорит, что тоже живой. Он приходит к нам во сне.– Это хождение без тела, – согласился Потерявший Путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113