Какая-то тяжелая яркая красота была в этом месте, первом ядре Королевства и последнем, колыбели и могиле. Джил чувствовала себя крайне утомленной.Для места, где придется провести остаток дней, подумала она, это совсем недурно.Хотя, будучи знакомой с мелкими ссорами соседей, она уже узнала их семена в сплетнях, которые разрастались в обозе беглецов, даже несмотря на круглосуточные угрозу и напряжение. И она видела, к чему это приведет – маленький город, сжатый до размеров неприступного форта, с одними и теми же людьми, живущими по соседству друг с другом годы и годы без всякой возможности уединиться. Это маленький ад.– Убежище стояло долго, – сказал Ингольд, когда они наконец вышли на дорогу, ведущую за Убежище к перевалу Сарда, ту же дорогу, по которой, много миль ниже, Алвир вел своих людей в поисках полумифического спасения. – Хотя Руны Власти все еще на дверях Убежища, поставленные там колдунами, которые помогали в постройке его – Йед на левой и Перн на правой – Руны Охраны и Закона. Только колдун может видеть их, как мерцающий серебряный узор в тенях. Но и после всего прошедшего времени чары строителей все еще имеют силу.Джил отвела глаза от башнеобразных громад скал, которые вздымались, стена на стене черных, поросших лесом ущелий, прорезанных отчетливой неглубокой расселиной перевала Сарда, чтобы опять взглянуть на возвышающуюся тень Убежища. Она не видела никаких Рун, только огромные железные панели, висящие на петлях и стальных скрепах, не тронутые столетиями.Огромные ворота были открыты. Маленький гарнизон, который Элдор отправил сюда несколько лет назад, чтобы подготовить место к возможному отступлению, когда Ингольд в первый раз заговорил о вероятности нашествия Тьмы, был готов к встрече. Капитан гарнизона, маленькая белокурая женщина с проницательным взглядом, приветствовала Ингольда с преувеличенным уважением и явно не была удивлена новостями о том, что Гей пал и беглецы были уже в нескольких днях пути отсюда.– Я опасалась этого, – сказала она, глядя на колдуна; ее пальцы в перчатках покоились на рукояти меча. – Мы не получали посланий уже с неделю, и мои парни доносили, что видели Дарков у передней части долины почти каждую ночь, – она скривила губы. – Я рада, что уцелело много людей. Помню, когда была в Гее, люди смеялись над вами на улицах из-за ваших предупреждений, называли вас чокнутым паникером и сочиняли песенки.Джил заметила нотку негодования в ее голосе, но Ингольд лишь смеялся.– Я помню это. Всю жизнь я мечтал быть увековеченным в балладах, но у этих стишков был такой ужасный стиль, что они совсем не поддавались запоминанию.– И, – цинично сказала капитан, – большинство тех, кто сочинял их, – мертвы.Ингольд вздохнул.– Я бы предпочел, чтобы они были живы и продолжали петь о том, какой я дурак, каждый день моей жизни, – сказал он. – Мы остановимся здесь на ночь. Вы можете нас накормить?Капитан пожала плечами.– Конечно. У нас есть запасы... – она указала на множество загонов из жердей, протянувшихся за холмом, где табун лошадей и полдюжины молочных коров стояли и терлись спинами о верхнюю перекладину изгороди, глядя на пришельцев добрыми тупыми глазами. – У нас даже есть винокуренный завод в той роще, некоторые парни варят Голубую Руину из коры и картофеля.Ингольд слабо поежился.– Временами я понимаю идею Алвира насчет ужасов одичания. – И он последовал за ней вверх по истертым ступеням к воротам.– Между прочим, – сказала капитан, когда остальные воины гарнизона сгрудились за ними, – у нас тут действует Закон Убежища.Ингольд кивнул.– Я понимаю.Они вошли в Убежище Дейра, и Джил замерла в благоговейном молчании.Снаружи Убежище и так казалось достаточно пугающим. Внутри же оно было давящим, устрашающим, темным, чудовищным и невероятно громадным; эхо шагов стражников отдавалось в его огромной звонкой палате, как далекий шум падающих капель воды; факелы, которые они несли, уменьшились до размеров светлячков. Чудовищная архитектура с ее сочетанием голых плоскостей не имела ничего общего с человеческим масштабом.Технология, сотворившая это из камня и воздуха, явно была превыше чего угодно в этом мире, а также, догадывалась Джил, и в ее собственном. Она взглянула на протяженность этой бесконечной центральной пещеры, где маленькие, качающиеся язычки факелов отражались на черной глади каналов с водой, и трепетала от холода, размеров и пустоты.– Как построили это здание? – шепнула она, и слова ее загудели во всех углах высокого зала. – Какой стыд, что память главного архитектора не могла предаваться по наследству, как память королей.– Она передается, – сказал Ингольд, его голос тоже слабо гудел в невидимых сводах потолка. – Но наследственная память не управляется по выбору – в самом деле, у нас нет ни малейшего представления, что управляет ею, – он двигался, как тень, сбоку от Джил, следуя за уменьшающимися факелами. Озираясь по сторонам, Джил видела, насколько позволял свет факелов, как вздымающиеся стены центрального зала были изрешечены темными маленькими дверными проемами – ряд за рядом, иногда они соединялись каменными балконами, иногда – шаткими подвесными мостками, которые оплетали стену, как паутина пьяных или безумных пауков. Эти темные дверцы вели во множество камер, лестниц и коридоров, чьи неожиданные изгибы были мрачны, как подземные лабиринты.– Что же до того, как это построили – Лохиро из Кво, Глава Совета Магов, изучал достижения того времени по сохранившимся документам, и он говорит, что стены возводились силами как магии, так и техники. Люди в те дни обладали умением, намного превосходящим наше;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90