Руди недоумевал при виде такой реакции, когда старик пересек комнату и вежливо взял у нее один из факелов.– Дитя мое, благородный человек никогда не помнит, что сказала ему дама в пылу гнева или другой подобной страсти, – сказал он ласково. – Считай, я все забыл.Это заставило покраснеть ее еще больше. Она попыталась отвернуться, но он мягко поймал ее руку и отстранил шелковую завесу волос, полускрывавших ребенка, сидевшего у ее груди. Он нежно коснулся детских волос и снова посмотрел в глаза девушки. В его тоне не было вопроса, когда он сказал:– Значит, они пришли в конце концов.Она молча кивнула, и сжатые губы Ингольда выдали его досаду. Словно вспомнив об опасности, Альда выскользнула из его рук в потянулась к двери, чтобы закрыть ее.Ингольд резко сказал:– Не надо.Она вопросительно переводила глаза с него на Руди, прося подтверждения.Ингольд продолжал:– Если ты закроешь эту дверь, она исчезнет, и мы можем быть погребены здесь навсегда, – он показал на пол маленькой стенной ниши, где из стены печально выглядывал череп. – На эту камеру наложено заклятие, которое даже я не могу преодолеть.– Но снаружи Тьма, Ингольд, – прошептал Руди. – Тут, наверху, должно быть, сотни мертвых людей, тысячи – на площади, в лесах. Они везде, как привидения. Это безнадежно, мы никогда...– Всегда есть надежда, – спокойно сказал колдун. – С печатями на двери этой камеры у меня не было способа отсюда выбраться, но я знал, что кто-то придет, кого я смогу побороть, если понадобится. И вот кто-то пришел.– Да, но это была всего лишь... случайность.Глаза Ингольда сверкнули.– Не говори мне, что ты все еще веришь в случайности, Руди, – он вернул меч. – Ты найдешь особые печати, висящие на дверных засовах. Сними их и положи туда в нишу на время. Я закрою вас, когда выйду. Здесь, по крайней мере, единственное место во всем Карсте, где вы будете в безопасности, пока я не смогу вернуться за вами или послать кого-нибудь выпустить вас. Это рискованно, – продолжал он, видя, как расширились от страха глаза Минальды, – но по крайней мере я буду уверен, что Тьма сюда не проникнет. Вы останетесь?Руди смущенно смотрел то на Альду, то на череп, скалившийся в темной нише.– Вы имеете в виду, – спросил он осторожно, – что раз эта дверь закрыта, мы не сможем выйти?– Именно так. Дверь невидима лишь изнутри.Открытая дверь выглядела вполне обычно, по ту сторону был затененный мрак коридора, тревоживший Руди. Тусклый желтый свет факелов очерчивал массивное железо ее оковки и грубые, древние закопченные дубовые доски. Ветер, гудевший в коридоре, шевелил печати на лентах, свешивающихся с засовов, будто живших собственной жизнью. Руди заметил, что, хотя Ингольд стоял близко к двери, подняв факел в одной руке, он ее не касался.– Быстро, – сказал колдун, – у нас нет времени.– Руди, – голос Альды был робким, глаза – огромными в свете факелов. – Если я буду в безопасности – больше в безопасности, чем в любом месте города сегодня ночью – то лучше бы ты пошел с Ингольдом. Если что-нибудь... случится... я буду чувствовать себя лучше, если двое будут знать, где мы, а не один.Руди поежился от того, что подразумевалось под этими словами.– Тебе не будет тут страшно одной?– Не больше, чем было.– Тогда возьми печать, – сказал Ингольд, – и пойдем.Руди осторожно шагнул к двери, тлеющий желтый свет из камеры освещал узкую приоткрытую щель и ничего больше. Печать все еще свисала на своей разрезанной черной ленте, круглая тарелка тусклого свинца, которая, казалось, скорее поглощала, чем отражала свет. С обеих сторон она была помечена буквой алфавита Дарвета; коснувшись ее, он почувствовал необъяснимое отвращение. В этой вещи было что-то глубоко пугающе.– Нельзя ли просто оставить ее здесь?– Я не могу миновать ее, – просто сказал Ингольд.Ужас, иррациональная мерзость, сконцентрированная в этой маленькой серой булле, была такой, что Руди раздумал расспрашивать его дальше. Он просто поднял ее за черную ленту и понес на вытянутой руке, чтобы забросить глубоко в тень ниши. Он заметил, что Альда отступила назад, когда он проходил мимо нее, как будто исходящая от этой вещи аура была подобна энергии зла.Альда вставила конец своего факела в расщелину каменной кладки стены и повернулась назад к ним, баюкая ребенка обеими руками.– Мы обязательно пошлем кого-нибудь за тобой, – мягко пообещал Руди, – не беспокойся.Она покачала головой, избегая взгляда Ингольда; последнее, что видел Руди, была тонкая белая фигура с ребенком на руках.Мрак дверного проема заключал их в рамки, как позолоченная, исполненная по обету гробница. Потом он закрыл дверь и задвинул ржавые засовы.– Что это была за вещь? – прошептал Руди, чувствуя, что не хочет даже коснуться засовов там, где она висела.– Это Руна Уз, – тихо сказал Ингольд, встав на верху истертых ступеней, чтобы осмотреть коридор по ту сторону. – Сама камера имеет заклятие, заключенное в ее стенах, чтобы никто изнутри не мог найти или открыть дверь. Я знаю, что Руна Уз направлена против меня, и поэтому даже если бы я и сумел найти дверь, я бы не смог выйти из нее. Вероятно, меня бы тут оставили, пока не забыли, или, вполне возможно, пока я не умер бы от голода.– Но они... не сделали бы этого, да? – слабо спросил Руди.Ингольд пожал плечами.– А кто бы им помешал? Обычно колдуны помогают друг другу, но глава Магов исчез, и город Магов лежит окруженный кольцами собственных чар. Я предоставлен самому себе, – видя выражение лица Руди, сочетавшее страх и обескураженность, Ингольд улыбнулся, жестокости в его глазах поубавилось. – Но, как видишь, я выбрался наружу, с помощью магии или без нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90