Неожиданно Руди подумал: Ингольд способен заставить ее совершить убийство в здравом рассудке и при свете дня.– Во всяком случае, – продолжил старик, – я бы не рискнул доверить власть над моим сознанием кому-нибудь другому, даже тому, кому я безгранично доверяю – Джил или Кта. Я обладаю слишком большой силой; кроме всего прочего, мои заклинания закрывают Ворота Убежища для Мрака. И как держатель Старших заклинаний...– Старших заклинаний? – нахмурился Руди, вытянув ногу, чтобы остановить Тира: малышу наскучил клубок, с которым он играл, и он решил попытать удачи в куче мусора под верстаком.– Именно так.На мгновение Руди овладело странное чувство: мысли Ингольда ледяными иголками пронизывали его мозг до самых глубин, и не было такого уголка в голове или душе, куда не мог бы добраться старик. Чтобы не потерять равновесие, ему даже пришлось ухватиться за край верстака; лицо покрыл ледяной пот.– Старшее заклинание, – мягко пояснил маг.– Ингольд, – обратилась к нему Минальда после того, как вытащила перепачканного пылью Тира из-под верстака. – Можешь ты применить этот... гнодирр... ко мне? – Ее голос звучал глухо, как будто она испугалась собственной отваги. – Я не владею никакими заклинаниями, но происхожу из рода Правителя.– Мы ведь говорим о наследственной памяти нашего рода, – неуверенно продолжила она, крепко сжимая хихикавшего и брыкавшегося перепачканного наследника этого рода. – У Элдора была эта память. Возможно, она есть у Тира. У моего деда она тоже была. Здесь, в Убежище, я узнаю вещи, которые держали в руках мои предки, только я... не могу ничего вспомнить просто так – как это делал Элдор. Но... почему-то я их все же вспоминаю?Джил вскинула голову, взгляд ее серых глаз внезапно стал пронзительным и твердым.– Понимаешь, – продолжала Минальда. – Мы с Джил обыскали все Убежище в поисках записей. Мы осмотрели все, что могло бы подсказать, нам, как победить Дарков. Безрезультатно. Но... но, может быть, древние волшебники, зодчие, которые построили Убежище, зная, что записи могут потеряться, погибнуть в огне...Палец Джил взлетел вверх, как меч.– Они воспользовались наследственной памятью. Это и есть их архивы! Архивы, которые не потеряешь и которые нельзя уничтожить!– Они могли такое сделать? – с сомнением произнес Руди.– Отчего бы и нет!Сквозь бело-голубой столб света, наполненный туманом пылинок, Руди взглянул через приоткрытую дверь лаборатории, в темноту скрытых уровней Убежища, где находились сотни тысяч квадратных футов запечатанных лабораторий и загадочных кладовых. А еще эти насосы, которые веками работают, черпая энергию из неизвестных источников...Действительно, отчего бы и нет?– Похоже, что женщины помнят такие вещи несколько по-иному, чем мужчины, – заметила Минальда, мягко пресекая попытки Тира вырваться из ее рук и отправиться изучать кристаллы, которые так заманчиво поблескивали на верстаке рядом с ним. – Но может ли то, что я помню лишь наполовину, проявиться с помощью... гнодирра? – Может. – Волшебник говорил медленно, тихим и мрачным голосом. – Но какую цену вы за это заплатите, сударыня? Гнодирр – это черная магия. Владыки Церкви приговаривают и того, кто подвергся такому заклинанию, точно так же, как и того, кто его применил, к заключению, изгнанию или смерти.Глаза Минальды округлились. Руди негодующе воскликнул:– Почему?– Не надо так кричать. – Ингольд облокотился на верстак, положив грубые худые руки на блестящую металлическую поверхность. В его глазах зажглись странные зловещие огоньки. – Предположим, я воспользовался гнодирром и приказал Минальде... ну, скажем, через три года... подложить толченое стекло в пищу брату. Затем я уехал и не возвращался до тех пор, пока Минальда не будет казнена за убийство. Пост регента, таким образом, остается свободен...– Регентство! – изумленно воскликнула Джил, в то время как Альда непроизвольно прижала к себе ребенка.Возмущенный таким обращением и не подозревая об опасности, которая его подстерегала, Тир беззастенчиво потребовал немедленного освобождения из материнских объятий.Холод окатил Руди с головы до пят.– Но ты же не стал бы... – прошептала Минальда.– Разумеется, нет, – согласился старик. – Но закон основан на предположении, что я могу это сделать. – Покрытые шрамами пальцы коснулись ее бледных щек. – Если Алвир узнает, последствия будут непредсказуемыми, дитя мое. Слишком дорогая плата за риск, тем более, что, возможно, в твоей памяти не скрыто ничего ценного.В то утро по этому поводу ничего больше сказано не было, и Руди вернулся к экспериментам с огнеметом. Ингольд и Джил ушли, а Минальда со своим жаждущим приключений сыном остались, Минальда – чтобы помочь, а Тир, чтобы помешать окружающим спокойно заниматься делами.Принц Алтир Эндлорион, наследник королевства Дарвет, был для Руди постоянным источником треволнений, с того самого момента, когда он в столь памятное утро, совершенно неожиданно для себя, помог Ингольду спасти ребенка от преследования Дарков.«Если бы я пережил столько же, – подумал Руди, наблюдая, как Минальда в очередной раз предотвратила попытку сына пробраться в коридор, чтобы затеряться в темноте бесконечных подземных уровней Убежища, – я бы провел остаток жизни сжавшись в комочек от страха». Временами Руди, смотря в эти широкие кристально голубые детские глаза, начинал поражаться, сколько же бесстрашия перешло к ребенку из скрытой памяти предков, от отца, короля-воина, и от матери, чья безумная смелость была так велика.К полудню он убедился, что оптимальное расстояние, на которое огнемет может извергать пламя, – примерно двадцать пять футов, и никакие подгонки и регулировки ствола не увеличат это расстояние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88