Брат Венд кивал, бормоча им что-то успокаивающее, потом повернулся к своим гостям.— Я должен идти, — сказал он мягко.— Кто-нибудь впустит тебя обратно, — пообещал Руди. — Иди осторожно.Когда священник ушел, Руди встал, чтобы закрыть за ним дверь.— Ты собираешься спать? — спросил он молчаливую фигуру у камина.Ингольд, пристально глядя на огонь, покачал головой.Руди скользнул назад, под груду одеял до того, как они успели остыть, и положил голову вместо подушки на тяжелые тома, принесенные из Кво. Пока это была единственная польза от них с тех пор, как он их увидел.— Тебе знаком этот парень? — спросил он.Ингольд снова покачал головой.Руди вынес множество таких односторонних бесед за последние три недели. Порой он продолжал их, пока не получал какого-либо ответа, обычно односложного, но сегодня он прекратил разговор. Когда он закрыл глаза, Ингольд все еще размышлял над чем-то, что видел в пламени.Руди было интересно, что же такое он там искал, но спросить не решался.Мысли его перенеслись назад в прошлое, через видения, которые возникали из собственного наблюдения за огнем. Альда, причесывающая волосы у тлеющих углей маленького камина; одетая в свой белый шерстяной балахон и поющая для Тира, который ползал, занятый чем-то, по затененной комнате, Альда, сидящая без дела в темном кабинете позади караульных помещений, читая вслух, пока Джил делала заметки, окруженная ворохом книг и блокнотов, он видел, как Джил поднимает взгляд, улыбается и шутит, а Альда смеется. А один раз он видел пугающую картину: Альда в страстном споре со своим братом; слезы текут по ее бледному гневному лицу, а он стоит, сложа руки, и качает головой в отказе. Образы преследовали Руди в темноте, смешиваясь с другими. Пустое Гнездо в продуваемой ветром пустыне на севере; пустынные улицы Кво, испуганный взгляд больших темных глаз брата Венда, когда он открыл дверь: и то, как он прошептал в ужасе: «Это был ты».— Да, — раздался голос Ингольда, мягкий и бесконечно усталый. — Это был я.Моргая от удивления, Руди почувствовал горечь во рту от потери сна и увидел, что священник вернулся. Ингольд запирал за ним дверь. В тени, отбрасываемой слабеющим огнем, казалось, что его накидки утопали в крови.Священник заговорил, дрожа:— Что ты от меня хочешь?Вызов и ужас прозвучали в голосе молодого человека. Какое-то мгновение Ингольд слушал спокойно и внимательно, сложа руки. Его покрытые шрамами руки были очень костлявыми и старыми в красном мерцании света. Но он спросил только:— Ей лучше?— Кому?— Матери этих девчушек.Священник нервно облизал губы:— Да, милостью Божьей.Ингольд вздохнул и вернулся к тому месту, где он сидел у камина, набросив на плечи свой заплатанный, весь в пятнах плащ, который служил ему одеялом.— Однако это не было милостью Божьей, — сказал он спокойно. — По крайней мере в том смысле, который обычно подразумевается. Они приходили просить тебя не причастить ее. Ты, как и я, прекрасно знаешь, что желтая болезнь, если уж схватила человека, то почти неизменно заканчивается смертью. Они попросили тебя исцелить ее, как ты исцелил их маленькую сестренку несколько месяцев назад, — он потянулся за кочергой, поднял ее и поворошил огонь. Внезапно сильно прибавившийся свет проделывал любопытные вещи с линиями и шрамами его ввалившегося лица. Он опять посмотрел на Венда. — Не так ли?— Это было в руках Божьих.— Возможно, это то, что ты решил сказать, но ты в это не веришь.Священник вздрогнул, будто его обожгли.— Если бы ты в это верил, ты бы меня не боялся, — продолжал спокойно Ингольд.— Чего ты хочешь? — настаивал Венд, страдая.Ингольд положил кочергу.— Ты сам знаешь.— Кто ты?— Я колдун, — Ингольд откинулся к стенке, и тень укрыла его.Священник заговорил снова, голос его был напряженным от страсти.— Это ложь, — прошептал он. — Они все мертвы. Он так сказал.Ингольд пожал плечами:— Он тоже колдун. Его зовут Руди Солис. А меня — Ингольд Инглорион.Руди услышал резкий неприятный звук затрудненного дыхания священника и увидел, что тот отвернулся, закрыв лицо ладонями. Тело его содрогнулось, будто в предсмертной судороге.— Они мертвы, — повторил он тонким, хриплым голосом. — Но, Боже, прости меня, я был рад услышать это. Ужасная вещь, но я был рад услышать, что Господь наконец убрал от меня искушение после всех этих лет. Ты не имеешь права снова приносить его.— Нет, — спокойно согласился Ингольд. — Но тебе известно так же хорошо, как и мне, что Бог не может убрать соблазн. Он идет из тебя, изнутри, а не по какой-то внешней причине. И у тебя были бы соблазны на протяжении всей твоей жизни — каждый раз, когда кто-нибудь призвал бы тебя использовать твою силу для исцеления. И в скором времени один из твоих людей будет умолять тебя начертать руны на его двери, чтобы не подпускать Дарков. Смог бы ты отказаться?Молодой человек убрал руки с лица.— Мне не пришлось бы, — вздохнул он.— Нет?— У меня нет энергии, — безнадежно прошептал священник. — Я бросил все это, принес в жертву. У меня нет силы, — он посмотрел в лицо Ингольду с выражением отчаяния. В колышущейся тени его полные губы были плотно сжаты и дрожали. — Эта сила идет от Дьявола, Господина Зеркал. Да помоги мне, Боже, я мучим искушением и всегда буду мучиться. Но я не продам свою душу за силу, даже за ту, которая помогает другим. Эта энергия приходит из Извращенной Стороны, и я не буду иметь с этим дела. И потом, во сне я видел город, постоянно живший в моем сердце. Я знал, как он выглядел... И там был ты...— Знаешь ли ты, почему видел этот сон? — голос Ингольда звучал мягко.— Это был ультиматум, — прошептал Венд, — необходимость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97