Если бы вас не было еще три дня, я сомневаюсь, что мы смогли бы поддерживать ее в таком состоянии. Но сейчас мы добыли еду, — он указал на фургоны, — и необходимые средства. Стоит только обрести силу, и мы пойдем дальше.Джил обернулась на шум. Жители Пенамбры выходили из леса. Они тоже были покрыты сажей и напоминали волков. Они так истощали, что женщин можно было отличить от мужчин только по отсутствию бороды. Те, у кого не было стального оружия, несли дубинки. У одной женщины была железная сковорода, окровавленное дно которой свидетельствовало об успехах хозяйки. Они уже ползли вниз по насыпям к дороге, намереваясь унести содержимое фургонов.— Когда-то мы вместе обучались военному делу, Янус, — продолжал Майо. В искалеченных руках он держал жезл. Джил подозревала, что только он и помогал ему держаться на ногах. — Может, ты окажешь мне услугу и передашь мое послание Алвиру.Джил вздохнула, потерев воспаленные глаза.— Я бы продала свою сестру арабам за чашку кофе, — заявила она в пустую темноту. Но никто не услышал это щедрое предложение, и только эхо полночной тишины прошептало ей ответ.На Убежище опустилась ночь.Впрочем, там всегда была ночь. Толстые стены сохраняли мрак внутри Убежища и надежно защищали от Дарков. Но днем лабиринты коридоров кишели мерцающими огнями, светом светильников из жира и тлением крошечных огоньков в грязных и переполненных кельях. Голоса повторялись эхом и снова отражались смехом, песней, бранью и слухами Убежища. Приход Церкви всегда был местом, где собирались ремесленники, меняющие свой товар на пищу, другой товар или просто добрую волю. Люди, стирающие одежду в прудах у каналов или просто желающие поговорить или поиграть на очки, монеты, любовь тоже собирались здесь. Глубокой ночью можно было почувствовать зрелость и возраст Убежища. Пустая тишина Убежища напоминала Джил описания Гнезд, в которых тайно плодились Дарки.Безмолвие угнетало ее. Дуновение ветра, липкое, как палец духа, коснулось ее лица.Что это?Джил напряглась и старалась быть начеку. Последние два дня изнурили ее. Она не принимала участия в Совете, созванном в связи с посланием Майо из Трана Алвиру, но видела, как канцлер и Джованнин встретили Януса на ступенях Убежища. Джил заметила мертвенную бледность, покрывшую темное лицо Алвира при известии, что и несколько тонн продовольствия, и фургоны, и резервные лошади присвоены аббатом Пенамбры и его людьми. Положение не улучшилось, когда после минутного потрясения Джованнин сказала:— Я предупреждала, что отряд должен быть больше.«Если бы Алвир был колдуном, — подумала Джил, — аббатиса Гея не миновала бы жестокой расправы».Какой-то толстяк в зеленом бархате выступил из свиты Алвира и неловко прокашлялся.— Милорд, могут ли Дарки уничтожить этого жалкого выскочку и негодяя?Джованнин сухо ответила.— У аббата Пенамбры достанет ума и сил, чтобы предотвратить даже это.Купец поиграл горностаевыми хвостами, что украшали его дублет.— Тогда мы сами расправимся с ним.— Этому не бывать.Резкость неожиданно раздавшегося ответа испугала всех. В серости хмурого полдня лицо Альды побелело, словно мрамор. Рот ее был крепко сжат, ноздри расширились от гнева. Никто не заметил, как она подошла.— Это друзья, а не враги, Бендл Стуфт, и мы дадим им приют в Убежище. Буду рада, если вы намотаете это себе на ус.Даже у Алвира не нашлось слов для ответа.Сразу же начались совещания и переговоры. Прежнюю систему распределения продовольствия, личный обмен, субсидии и беспорядочную благотворительность надо было заменить чем-то более разумным, и Джованнин билась изо всех сил против предложения о генеральной инвентаризации провизии в Убежище.Но в тот же день снаружи жители города построили хранилища и перевезли туда часть продуктов. Это была изнурительная, но необходимая работа для тех, кто заступал в дозор каждую ночь.Джил знала: что бы Алвир ни говорил теперь на переговорах, Майо и жителей Пенамбры примут в Убежище. «Так и должно быть», — подумала она, распрямляя плечи. Она всегда считала отказ беженцам чудовищно жестоким не только потому, что Убежище нуждалось в защитниках, но и потому, что это было просто бесчеловечно. Слишком много долгих ночей она провела в дозоре, чтобы освободиться когда-либо от ужаса пребывания на открытой местности в темноте.Джил подумала о Ледяном Соколе, пробирающемся в одиночестве через затопленные, полные опасностей долины, и о Руди и Ингольде в пустоте равнин. Ей так недоставало Ингольда. Джил отдала бы все на свете, чтобы увидеть их лица в свете костра. Конечно, это было несравнимо с присутствием Ингольда, с его своеобразным отношением ко всему окружающему, но по крайней мере она бы знала, что он жив. В ее собственном мире не было ни одного человека, чья утрата так взволновала бы ее.Сам мир был дорог ей — освещенное солнцем спокойствие лужаек университета, позолоченных осенними вечерами, тишина библиотеки в полночь, когда она наедине с заплесневевшими томами выискивала единственную ссылку в груде бумаги. К этому времени ее подруги и советник доктор Смэйлс уже сообщили об ее исчезновении, и родители кинулись на поиски.Мысль о том, сколько горя им придется пережить, сильно будоражила ее. Конечно, они бы не нашли ничего, что натолкнуло бы их на мысль о ее намерении уехать, оставив комнату неприбранной. Возможно, они уже нашли ее старый красный «фольксваген», ржавеющий в холмах, где в последний раз видели смертельно усталого рокера по имени Руди Солис. И как бы она все объяснила по возвращении домой?Неприятное дуновение потянуло пламя факела, заставляя ее тень прыгнуть на противоположную стену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97