Те, кто попал туда уже в зрелом возрасте, только и мечтали о побеге, и иногда – очень редко – возвращались. Тем самым они подписывали смертный приговор всей своей семье или, еще хуже, обрекали целое поколение потомков на то, чтобы быть похищенными уингами.
Впрочем, подумал я с облегчением, обычаи уингов не имели никакого отношения к делу Анетты Соболь. Несмотря на то, что в свое время «Третья династия» вынуждена была закрыть свои заводы на Корсве, никаких санкций со стороны уингов не последовало, а может, корпорации удалось каким-то хитрым способом замять скандал и избежать обычной платы за оскорбление. Ведь закрытие заводов было расценено уингами именно как оскорбление – они решили, что люди считают их недостаточно разумными существами. Какой это способ, я догадывался: скорее всего, уинги получили свою «компенсацию», но, как обычно, тот, кто отправился к ним на вечное поселение, вряд ли был в чем-то виноват. Убедиться в достоверности своей догадки я не мог: все, относящееся к этому делу, наверняка было засекречено; а корпорации, как известно, умеют хранить секреты получше спецслужб.
Как бы там ни было, для «Третьей династии» в целом и для ее владельцев в частности все закончилось более или менее благополучно, и удивляться этому не приходилось. Мегакорпорация вела дела почти со всеми разумными расами в галактике, не исключая самых неконтактных и не похожих на нас, для чего в ее составе был образован обширный отдел, накопивший в данной области колоссальный практический опыт. Возможно, сотрудникам этого подразделения в конце концов удалось проявить чудеса дипломатии и каким-то образом умиротворить уингов. Но, скорее всего, здесь не обошлось без промахов.
Не исключено, что одной из таких ошибок было исчезновение Сильвии Соболь, которое доставило немало хлопот как ее мужу, так и всей корпорации «Третья династия». Видео– и сетевые газеты, таблоиды и прочие средства массовой информации устроили за Карсоном Соболем настоящую охоту, но главное, они разнесли новость по всей галактике, что отрицательно сказалось на деловых отношениях корпорации с целым рядом разумных рас, в особенности – с алътаденцами . Альтаденцы органически не переносят насилия, и тот факт, что глава «Третьей династии» был обвинен прессой в жестоком обращении с женой, едва не стоил корпорации всех размещенных на Альтадене капиталов.
Продолжая свои исследования, я узнал, что исчезновение Сильвии явилось для всех полной неожиданностью. Впрочем, сам ее брак с Карсоном считался в свое время сенсацией. До замужества Сильвия Соболь жила в Европе и занимала видное положение в кругах высшей аристократии Старого Света. Своей популярностью и известностью она была обязана, в основном, широкой благотворительности и редкой красоте, а отнюдь не деловой хватке. Бизнес ее не интересовал, да, наверное, и не мог интересовать, поскольку происходила она из старинного рода, кичившегося своими многовековыми традициями и родственными связями с несколькими все еще существующими европейскими монархиями. Считалось, что Сильвия должна выйти замуж за человека своего круга, поэтому союз с промышленником, – хоть и преуспевающим, – безусловно, являлся мезальянсом с точки зрения ее аристократических родственников.
Но она все же предпочла Карсона Соболя, что свидетельствовало если не о силе духа, то, по крайней мере, об изрядном упрямстве юной Сильвии. А давление на строптивицу было массированным, ведь ее избранник зарекомендовал себя не просто нуворишем, не просто выскочкой, но и человеком, чья деловая активность в немалой степени способствовала оттоку капиталов из стран, с которыми были связаны родители Сильвии, и перенаправлению их в космос.
Сам Карсон Соболь тоже был человеком сложным и противоречивым. И с его стороны подобный брак выглядел, пожалуй, довольно странным, но – если судить по старой видеохронике, которую я бегло просмотрел – ничего из ряда вон в нем не усматривалось. У меня, во всяком случае, сложилось впечатление, что эти двое любили друг друга крепко и горячо, любили по-настоящему...
Кто-то тронул меня за плечо, и я невольно вздрогнул. Оглянувшись, я увидел Лиз – официантку, которая принесла мне большую порцию жаркого из индейки.
– Не хотелось ставить ее на вашу работу, – сказала она.
– Ничего страшного, поставьте вот здесь, – ответил я, указывая на свободное место рядом с экраном. Лиз расправила салфетку, положила на нее прибор и поставила тарелку. От горячего жаркого поднимался пар, пространство кабинки мгновенно заполнилось дразнящими запахами черных бобов, перца и подливки. Этот запах был таким аппетитным, что у меня потекли слюнки.
Лиз показала пальцем на одну из движущихся картинок на экране-столешнице.
– Я помню, как это происходило, – сказала она. – Я тогда жила в Вене, и мои сограждане считали, что она опозорила свою семью.
Я поднял голову. Лиз была старше меня, к тому же она зарабатывала не так много, чтобы сделать операцию, замедляющую старение. В уголках ее глаз прятались «гусиные лапки» морщин, а ненакрашенные губы казались почти бесцветными.
– Все с самого начала говорили, что этим дело и кончится, – добавила Лиз. – Что Сильва уйдет от него... Так оно и получилось. Она сбежала от этого буйвола, оставила только записку...
– Какую записку? – спросил я небрежно. До записки я пока не добрался.
– Дословно я, конечно, не помню... – Лиз слегка наморщила бледный лоб. – Кажется, она писала, что у «Династии» длинные руки и что она не может и не хочет бороться с ней открыто. Одну фразу я запомнила хорошо. «Я уезжаю туда, где ты никогда меня не найдешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28