Солдаты из пятого отделения с ним не согласились. Через шесть секунд все восемь солдат были убиты. Йода посмотрел на Оби-Вана.
– Прятать тела смысла нет, м-мм.
Кеноби согласно кивнул.
– Они - клоны. Оставленный пост - такая же улика, как куча трупов. Пойдемте к маяку.
Когда Бэйл Органа проскользнул в сенатскую кабину делегации от планеты Набу, Палпатин уже громыхал с возвышения.
– Эти убийцы перепугали меня, изуродовали, но не затронули прямоты! Не сумели деформировать решимость! Оставшихся предателей выследят, вытащат оттуда, где они прячутся, и приведут на суд, живыми или мертвыми! Всех их приспешников постигнет та же участь. Тот, кто защищает врага, сам есть враг! Пришло время! Теперь мы сможем нанести ответный удар! Теперь мы уничтожим тех, кто хотел уничтожить нас! Смерть врагам демократии!
Сенат дружно взревел.
Амидала даже головы не повернула, когда Бэйл Органа сел возле нее. Представитель Бинкс кивнул, но тоже промолчал, только моргал выпученными глазами. Алдераанец нахмурился: если даже неугомонный Джар Джар обеспокоен, значит, дела идут еще хуже, чем ожидалось. А Органа ждал, что ситуация из рук вон плоха.
Он прикоснулся к руке Амидалы.
– Это ложь. Вы же знаете, правда? Амидала, словно ледяная статуя, не отрывала взгляда от возвышения. В глазах блестели слезы.
– Я не знаю, что я знаю. Больше не знаю. Где вы были?
– Я… задержался.
Как ему однажды сказали, кое-что лучше не говорить.
– Весь день он предоставляет улики,- монотонно проговорила Амидала. - И даже не покушения на его жизнь. Джедаи намеревались сбросить Сенат.
– Это ложь,- повторил Бэйл Органа.
В центре Большой совещательной палаты Палпатин устало навалился на кафедру, как будто черпал силы из Великой печати, изображенной на ней.
– Времена были самые трудные, но мы выдержали испытание. Война закончена!
Сенат взревел еще раз.
– Сепаратисты наголову разбиты, и Республика устояла! Единая! Единая и свободная!
Сенат взревел.
– Восстание джедаев стало нашим окончательным тестом, последней попыткой сил тьмы! А теперь мы оставляем тьму позади и встречаем новый день! Утро Республики!
Сенат взревел. Падме не мигала.
– Начинается,- сказала, она. Бэйл покачал головой.
– Что начинается?
– Сейчас увидите.
– Никогда нас больше не разделят! Никогда больше сектор не пойдет на сектор, планета на планету, брат на брата! Мы - единая нация, неделимая!
Сенат взревел.
– Чтобы гарантировать, что мы всегда будем держаться друг друга, что всегда будем говорить единым голосом и действовать совместно, Республика должна измениться. Мы должны эволюционировать. Мы должны повзрослеть. Мы стали империей на деле, так давайте станем Империей и по имени! Мы - первая Галактическая Империя! Сенат пришел в неистовство.
– Что они творят? - сказал Бэйл.- Они что, не понимают, что приветствуют?
Падме качнула головой.
– Мы - Империя,- продолжал Палпатин,- которой будет по-прежнему управлять это величественное собрание! Мы - Империя, которая никогда не вернется к коррупции и политическим маневрам, что так глубоко ранят нас, мы - Империя, которой будет править единый правитель, избранный пожизненно!
Сенат неистовствовал.
– Мы - Империя, управляемая большинством! Империя с новой Конституцией! Империя законов, а не политиков! Империя, обращенная к справедливому обществу. Безопасному и спокойному обществу! Мы - Империя, которая простоит десять тысяч лет!
Рев сенаторов раскатами нескончаемого грома сотрясал стены.
– Сегодняшний день мы будем праздновать как День Империи. Ради наших детей. Ради детей наших детей! Ради следующих десяти тысяч лет! Безопасность! Надежность! Мир и справедливость!
Сенат окончательно взбесился.
– Произнесите вместе со мной! Безопасность, надежность, мир и справедливость! Безопасность, надежность, мир и справедливость!
Сенат подхватил заклинание все громче и громче, пока, кажется, вся Галактика не принялась скандировать вместе с ними.
Бэйл не слышал ни слова из того, что говорила Амидала, но читал по губам.
Вот так умирает свобода, говорила Падме. Под аплодисменты и радостные крики.
– Нельзя этого позволять! - алдераанец вскочил на ноги.- Я иду в свою кабину! Мы еще подадим ходатайство…
– Нет,- рука представительницы Набу сжала его руку с неожиданной силой, и впервые со времени его прихода Амидала посмотрела Бэйлу в глаза.- Нет, вы не будете подавать ходатайство. Вам нельзя. Фанг Зар уже арестован, как и Тундра Доу-мейя, и вскоре вся делегация Двух тысяч будет объявлена врагами государства. Вас тогда исключили из списка не без умысла, не добавляйте свое имя тем, что совершите сегодня.
– Но не могу же я стоять и смотреть…
– Вы правы. Вы не можете просто смотреть. Вы проголосуете за него.
– Что?
– Бэйл, это единственный выход. Единственная надежда для вас остаться на прежнем месте и сделать что-нибудь хорошее. Проголосуйте за Палпатина. Проголосуйте за Империю. Заставьте Мон Мотму проголосовать за него. Будьте послушными сенаторами. Помните о манерах и пригните головы. И продолжайте делать то… о чем мы не можем говорить. Все, о чем мне нельзя знать. Пообещайте мне, Бэйл.
– Падме, то, о чем вы говорите… точнее, то, о чем вы не говорите, займет лет двадцать! Вас подозревают? Что вы намерены делать?
– Обо мне не беспокойтесь,- отстраненно сказала она. - Не знаю, смогу ли я столько прожить.


***

Внутри бункера Сепаратистов на Мустафаре имелось немало боевых дроидов. Там были и одетые в броню телохранители. Там были и автоматические оборонные системы.
А еще там были крики, слезы и мольбы о пощаде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120