Он не сможет только предать друга. То, что мы сделали с ним сегодня…
– Но это то, чем являются джедаи,- перебил Мейс Винду.- Это то, чему мы себя посвятили: бескорыстная служба…
Оби-Ван повернулся и вновь устремил взгляд на штурмовой корабль, который доставит Йоду и батальоны клонов на Кашиийк. Но корабля он не видел - перед глазами все так же стояло лицо Анакина.
Если бы он попросил меня шпионить за вами, вы думаете, я стал бы?
– Да,- медленно проговорил.- Вот почему я думаю, что он никогда больше не станет доверять нам.
В глазах вдруг появилось жжение, взор затуманился не пролитыми слезами.
– И я вовсе не уверен, что ему стоит нам доверять.


12
НЕ ОТ ДЖЕДАЕВ


Закат над Галактическим городом сегодня выдался ошеломительным: пепел и дым от многочисленных пожаров преломляли свет далекого бело-голубого солнца, и на разноцветных облаках лежал радужный блик. Анакина небеса не интересовали. На широкой скобе балкона, где хватало места для машин гостей, он следил, прячась в тени, за Падме, которая только что вышла из флаера и милостиво выслушивала пожелания доброй ночи от капитана Тайфо. Когда верный капитан увел транспорт в ангар для жильцов этого здания, Падме отпустила обеих служанок и услала Ц-ЗПО с каким-то пустячным поручением, а сама прислонилась к балюстраде на том самом месте, где прошлой ночью стоял Анакин.
Она любовалась закатом, а Скайуокер любовался только ею.
Большего ему и не надо было. Быть здесь. Быть вместе с ней. Смотреть, как закат окрашивает румянцем ее белую кожу. Если бы не сны, он сегодня бы ушел из Ордена. Немедленно. Потерянные Двадцать стали бы Потерянными Двадцать одним. Пусть грянет скандал; их жизни он не затронет. Их настоящей жизни. Разрушится лишь жизнь, которую они вели раньше: годы в разлуке, которые ныне потеряли значение.
– Красиво, правда? - негромко спросил он. Падме вздрогнула, будто он ткнул в нее иголкой.
– Анакин!
– Прости,- улыбаясь, он вышел из густых теней.- Я не хотел тебя пугать.
Она прижала ладонь к груди, как будто хотела удержать готовое выпрыгнуть сердце.
– Нет… нет, все в порядке. Просто… Анакин, тебе нельзя быть здесь. Еще день…
– Я не мог ждать, Падме. Мне надо было увидеть тебя,- он взял ее за руку.- Отныне ночь продлится вечно… как я мог прожить без тебя?
Теперь ее ладонь упиралась ему в грудь.
– Но на нас смотрит миллион народа, а ты - очень известный человек. Пойдем внутрь.
От перил он послушно отошел, но внутрь заходить не стал.
– Как ты себя чувствуешь?
Ее улыбка могла затмить рассвет на Татуине, когда Падме взяла ладонь Анакина - живую, из плоти - и прижала к своему животу.
– Он пинается.
– Он? - повторил негромко Скайуокер.- Я думал, ты приказала медицинскому дроиду не портить сюрприз.
– Дроид мне ничего не говорил… Это… - улыбка стала хитрой.Материнский инстинкт.
Анакин почувствовал толчок в ладонь и рассмеялся.
– Материнский инстинкт, да? Так крепко толкается? Определенно девочка.
Падме положила голову ему на плечо.
– Анакин, идем внутрь. Скайуокер потрепал ее локоны.
– Я ненадолго. Заскочил по дороге на встречу с канцлером.
– Да, я слышала о твоем назначении в Совет. Анакин, я так горжусь тобой.
Скайуокер поднял голову, нахмурившись. Зачем ей понадобилось говорить об этом?
– Нечем тут гордиться,- сказал он.- Обычные реверансы Совета и канцлера. А я просто вляпался в самую середину.
– Но быть избранным в Совет в твоем возрасте…
– Меня засунули в Совет, потому что у них выхода не было. Потому что канцлер им приказал, а ему Сенат отдал контроль над джедаями,- голос его понизился до басовитого рыка. - И потому что они думают, будто сумеют воспользоваться мной против него.
Взгляд Падме стал необычно далеким и задумчивым.
– Против него? - повторила она.- Джедаи не доверяют канцлеру?
– Ерунда. Мне они тоже не доверяют,- губы Анакина сложились в горькую тонкую линию.- Мне отдали кресло в Совете, но и только. Магистром меня не сделали.
Падме вернулась в реальность и улыбнулась.
– Терпение, любимый. В свое время они поймут, на что ты способен.
– Они уже поняли, на что я способен. И боятся моих способностей,раздраженно произнес Скайуокер. - Но дело даже не в этом. Как я сказал, политические игры.
– Анакин…
– Я не знаю, что происходит с Орденом, но что бы это ни было, мне это не нравится,- он покачал головой.- Эта война разрушает все, что поддерживала и за что выступала Республика. За что мы сражаемся, а? Стоит ли оно того?
Падме грустно кивнула, отошла прочь.
– Порой даже я спрашиваю, на правой ли мы стороне.
– Правой ли стороне?
То есть все мои поступки - впустую? Он продолжал хмуриться.
– Ты не серьезно.
Падме отвернулась и теперь обращалась, скорее, к пространству за перилами, невидимым зрителям.
– Что, если демократии, за которую мы сражаемся, более не существует? Что, если сама Республика стала тем самым злом, против которого мы боремся?
– Ну вот, все сначала,- Анакин, все более раздражаясь, отмахнулся от ее слов. - Я слышу эту чепуху со времен Геонозиса. Не думал, что придется выслушать ее от тебя.
– Несколько секунд назад ты говорил то же самое!
– Где была бы Республика без Палпатина?
– Я не знаю, - призналась она. - Но не уверена, что там было бы хуже, чем здесь.
Все опасности, все страдания, все убийства, все мои друзья, отдавшие свои жизни?.. Все - впустую? Анакин сдержал норов.
– Все жалуются, что у Палпатина слишком много власти в руках, но никто ничего не предлагает. Кому вести войну? Сенату? Ты в Сенате, ты знаешь этот народ… скольким из них ты доверяешь?
– Я знаю только, что все идет неправильно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120