Ее здесь нет, она не пришла, не встретила его из-за каких-то там дебатов?
Сенат. Он ненавидел Сенат. Ненавидел в нем каждую деталь.
Глаза застлала розовая дымка. Это самовлюбленные, узколобые, грязные говоруны… Он сделает Галактике одолжение, если прямо сейчас отправится туда и…
– Погоди-ка…- пробормотал он, приходя в себя.- Ты сказал "официально"?
– О да, хозяин Анакин,- многозначительно ответил робот-секретарь.Таков мой официальный ответ на любые сегодняшние запросы о месте нахождения сенатора. Весь день.
Кровавая дымка растаяла, оставив лишь солнечный свет и опьяняюще свежий воздух. Анакин улыбнулся.
– А неофициально?
Протокольный дроид нагнулся к самому его уху и заговорщицки прошептал:
– Неофициально она ждет в зале.
Его словно молнией ударило. В хорошем смысле. В самом лучшем смысле, какой только существовал с момента рождения Вселенной.
Ц-ЗПО легонько кивнул на толпу сенаторов и репортеров.
– Она решила, что лучше будет избежать… э-э… публичных сцен. А также она велела мне передать, что считает, будто вы оба сумеете избежать… публичных сцен… весь сегодняшний день. И, возможно, всю ночь.
– ЗПО! - Скайуокер испытывал неразумное желание глупо захихикать.- Ты что это предлагаешь?
– Не уверен, что могу сказать. Я лишь следую инструкциям, полученным от сенатора.
– Ты…- Анакин тряхнул головой, не удержав улыбки, от которой у него чуть было не лопнули щеки.- Ты потрясающий.
– Благодарю вас, мастер Анакин, хотя похвалу следовало вознести…Ц-ЗПО насколько мог грациозно поклонился,-…моему создателю.
Скайуокер мог только ухмыльнуться в ответ. Золотистый робот-секретарь положил металлическую ладонь на "голову" Р2-Д2.
– Пойдем. Я отыскал дивную лавку на Липартиан, там продают все, что нужно для хорошего тела
Дроиды удалились, чирикая и лязгая; сенаторы в окружении репортеров тоже потянулись на выход. Улыбку Скайуокера как стерло, когда он проводил толпу взглядом.
Он ощутил чье-то присутствие за плечом и оглянулся. Как всегда, когда Анакин пребывал в затруднении, рядом оказался Палпатин с дружеской улыбкой и теплым словом.
– В чем дело, Анакин? Тебя что-то тревожит, я вижу.
Скайуокер мотнул головой.
– Пустяки.
– Анакин, все, что может расстроить такого человека, как ты, уже "что-то". Позволь мне помочь.
– Вы ничего не можете сделать. Просто…- Скайуокер кивнул вслед дроидам.- Не могу отделаться от мысли, что после всех моих подвигов единственный, кто называет меня мастером, это Ц-ЗПО.
– А, Совет Ордена,- канцлер обнял Анакина за плечи.- По-моему, я как раз могу тут кое-что сделать.
– Можете?
– Я был бы весьма удивлен, если бы не сумел. Палпатин все так же тепло улыбался, но взгляд его затуманился, словно канцлер разглядывал далекое будущее.
– Должно быть, мой мальчик, ты уже заметил, что у меня есть особый дар,- пробормотал Палпатин.- Я умею настоять на своем.


9
ПАДМЕ


В тени величественной колонны, что стремилась вверх в свете уже клонившегося к закату солнца, лившемуся сквозь сводчатый транспаристиловый потолок атриума здания Сената, она наблюдала, как сенаторы группками проходят сквозь арку, ведущую на посадочную площадку Верховного канцлера. Вот появился сам канцлер и Ц-ЗПО, а за ним Р2-Д2! - значит, и он где-то неподалеку… и только затем она, наконец, нашла его среди толпы. Он шел, высокий, с гордо поднятой головой, солнце зажгло золотые вспышки в его волосах, а на губах у него играла живая улыбка. Эта улыбка разомкнула обруч, что охватывал ее грудь, растопила лед, сковавший сердце. И она вновь смогла дышать. Помещение заполняли снующие репортеры Голографической сети, болтовня сенаторов и мягкий, как будто утешающий, элегантный, успокаивающе покровительственный голос Палпатина. Падме оставалась без движения, не подняла руки, не повернула головы. Безмолвна, недвижна, стояла она в тени, позволив себе лишь дышать, слышать стук собственного сердца,- она могла стоять там вечно, как в лучшем из снов, просто видеть его живым…
Он отделился от группы погруженный в разговор с Бэйлом Органой с Алдераана, и она услышала слова Бэйла о кончине графа Дуку, о конце войны и окончании палпатиновской тактики полицейского государства. Она задержала дыхание, потому что знала: сейчас раздастся его голос.
– Хотел бы я, чтобы это было так,- произнес он,- но сражения продолжатся до тех пор, пока генерала Гривуса не разберут на запчасти. Канцлер ясно выразил свою позицию, и я думаю, что Сенат и Совет Ордена согласятся с ним.
И не было у нее надежды, что можно быть счастливее… пока его глаза не нашли ее, стоящей тихо в тени, и он выпрямился, и золотое от загара лицо засветилось радостью.
– Извините меня,- сказал он сенатору от Алдераана, и через мгновение он уже был рядом с ней в тени, и они обнялись.
Их губы встретились, и в последний миг вселенная стала идеальной.


***

А это Падме Амидала.
Она очень много добилась: за свою короткую жизнь она уже побывала самой юной из когда-либо избранных королев своей планеты, смелой партизанкой, сдержанным, четким и убедительным голосом в республиканском Сенате. Но в этот момент она совершенно другое существо.
Она притворяется сенатором, обладает правом силы, как бывшая королева, не стесняется использовать слухи о своей яростной отваге, как средство достижения преимущества в политических спорах, но ее суть, глубинная, нерушимая основа ее сущности - нечто совсем иное.
Она жена Анакина Скайуокера.
И все же "жена" это слишком легковесное слово, чтобы вместить в себя ее сущность; "жена" - такое маленькое, такое обычное слово, его можно сказать с таким издевательским, неприятным выражением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120