Не имея ничего, что можно подарить, кроме своей любви, он мог только привести ей друга.
– Когда я был маленький, у меня было мало друзей,- сказал он ей,- так что друга я себе собрал.
Вслед за ним в комнату шаркающей походкой вошел Ц-ЗПО, сияя, как будто отлитый из чистого золота. Падме встрепенулась, ее глаза зажглись радостью, но все же она сначала попыталась протестовать:
– Я не могу принять его. Я знаю, как много он для тебя значит.
Анакин лишь рассмеялся. Зачем джедаю робот-секретарь? Даже настолько совершенный, как Ц-ЗПО,- Анакин набил его корпус таким количеством дополнительных схем, подпрограмм и эвристических алгоритмов, что дроид вел себя практически как человек.
– Я не дарю его тебе,- сказал он ей.- Он даже не принадлежит мне: когда я собирал его, я был рабом, и все сделанное мной принадлежало Уотто. Клигг Ларc купил его вместе с моей матерью. Оуэн отдал его мне, но я - джедай. Я отказался от обладания. Так что теперь он свободен. И я прошу тебя позаботиться о нем вместо меня.
– Позаботиться о нем?
– Да. Может быть, ты даже найдешь для него работу. Он немножко суетливый,- признался Анакин,- и, наверное, мне не надо было давать ему столько самосознания - он вечно волнуется,- но он очень умный и может оказаться полезным выдающемуся дипломату… как, скажем, сенатору от планеты Набу.
Падме протянула руку и любезно пригласила Ц-ЗПО стать членом ее персонала, потому что на Набу к высокофункциональным дроидам относятся как к думающим существам. Ц-ЗПО был так взволнован тем, что с ним обращаются как с разумным существом, что едва смог сказать что-то. Он только пробормотал, что надеется быть полезным, потому что, в конце концов, он "свободно владеет более чем шестью миллионами форм коммуникации". А потом Падме повернулась к Анакину, руками, такими мягкими, притянула его лицо, чтобы поцеловать, и это было все, чего он хотел, на что надеялся. Он бы отдал ей все, что у него есть, все, чем он является…
И пришел другой день, два года спустя, день, который был для него почти так же важен, как день их свадьбы: день, когда он прошел испытания.
В тот день он стал рыцарем.
Как только позволили обстоятельства, он ускользнул. Теперь он был сам по себе, никакого учителя, стоящего над душой, никто больше не следит за тем, когда он уходит и приходит, теперь он может со спокойной совестью отправиться в громадный корускантский комплекс на Республиканской улице, дом 500, где в роскошных апартаментах проживает старшая сенатор от Набу.
И теперь, с опозданием на два года, у него был для нее подарок в залог преданности.
У него теперь была одна вещь, которая действительно принадлежала ему, которую он заслужил и от которой никто не требовал отказаться. Вещь, которую он мог подарить ей в ознаменование их любви.
Кульминация церемонии посвящения в рыцари состоит в отрезании падаванской косички у новообращенного рыцаря-джедая. И именно эту косичку Анакин вложил в дрожащую руку Падме.
Длинная, тонкая косичка, сплетенная из блестящих волос: такая маленькая вещь, не имеющая ровным счетом никакой ценности.
Маленькая вещица, которая для него была дороже Галактики.
И тогда Падме поцеловала его, мягкой щекой прислонилась к его подбородку и прошептала, что ей тоже есть что подарить ему.
Из чулана выехал Р2-Д2.
Разумеется, Анакин знал его уже много лет - маленький дроид был военным героем, получившим награды за то, что спас жизнь Падме, когда она была Королевой Набу, не говоря уж о том, что помог девятилетнему Анакину уничтожить Станцию управления дроидами Торговой федерации, что позволило ему снять блокаду и спасти планету. Искусство королевских инженеров Набу в усовершенствовании дроидов серии "Р" делало этих дроидов самыми популярными в Галактике. Анакин попытался было возразить, но Падме заставила его замолчать: прижав палец к его губам, она мягко улыбнулась и прошептала:
– В конце-то концов, зачем политику астродроид?
– Но я - джедай…
– Вот поэтому я и не дарю его тебе,- возразила она с улыбкой.- Я только прошу тебя позаботиться о нем. Он - не подарок. Он - друг.


***

Воспоминания промелькнули в голове за долю секунды до того, как комлинк все-таки очнулся от спячки и залился трелью, не узнать которую было невозможно, а на сердце повеселело.
– Р2, где ты? Мы убираемся отсюда! Высоко над их головами, на стене, которой полагалось быть палубой, отодвинулась дверца помятого дюрастилового шкафчика, и наружу высунулся серебристо-голубой купол. Задействовав миниатюрные ракетные двигатели, астродроид взял резвый старт с места, нацелившись на дальний выход.
Анакин весело ухмыльнулся Оби-Вану. Вычеркнуть из жизни того, кого любишь? Вот уж вряд ли.
– Чего мы ждем? - спросил он.- Пошли!


***

Из-за вращения гигантская кривая линия горизонта, казалось, с головокружительной скоростью вертится вокруг "Незримой длани". Если смотреть с мостика. На каждом витке в поле зрения вплывал кувыркающийся конус оторванной носовой части, который неторопливо, медленно, но верно сгорал при падении к поверхности города-планеты.
Генерал Гривус наблюдал это занятное зрелище, а электронная начинка его корпуса отсчитывала секунды оставшейся его кораблю жизни.
За собственную жизнь генерал не опасался; сконструированная под его габариты капсула была запрограммирована доставить его на любой корабль, готовый к прыжку. Через несколько секунд после того, как они с канцлером окажутся запертыми внутри прочной усиленной брони, капсулу подберет уходящий корабль, который затем предпримет серию случайных микропрыжков, чтобы его нельзя было отследить, когда начнется окончательный разбег до Утапау.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120