– Энакин, где твое чутье? - настаивал Оби-Ван. - Кое-что здесь не сходится!
– Вы просите меня пойти против Кодекса джедаев, - горько заметил Энакин. - Против Республики. Против наставника… и друга. Вот что здесь не сходится. Почему вы просите меня об этом?
– Тебя просит Совет, - ответил Оби-Ван.
Энакин смотрел на своего друга и чувствовал, что ему становится нехорошо. "Я ведь только вчера пообещал себе, что никогда больше не нарушу Кодекс, я обещал…" А сегодня Совет джедаев заявляет, будто Кодексом можно пренебречь если он мешает Совету добиться своего. Сам Оби-Ван просит его нарушить Кодекс!
– Я знаю, кому должен сохранять преданность, - повторил Энакин, чувствуя, как пусты эти слова, которые всего минуту назад казались ему исполненными смысла.
Оби-Ван решил, что это ответ, и с явным облегчением кивнул. Однако Энакин, следуя за своим бывшим учителем по коридору, сам не знал, насколько это можно считать ответом.
Глава 8
Когда Падме вернулась из Сената, солнце уже садилось. Внешне казалось, что Сенат безоговорочно и единодушно поддержал канцлера Палпатина, однако на самом деле напряжение было невероятное. Падме теперь дни напролет проводила в спорах о том, надо ли что-то делать канцлером, а если да, то что именно. Упорно крепнущая власть Палпатина все больше беспокоила и саму Падме.
Она долгие годы работала с Палпатином и привыкла ему доверять с тех самых пор, как была избрана королевой Набу, а затем стала представительницей Набу в Сенате. Именно она объявила вотум недоверия прежнему канцлеру Вэлоруму, дав Палпатину возможность занять его место. "Пошла бы я на это, - думала теперь Падме, - если бы знала, как он распорядится полученными полномочиями?"
Ответа на этот вопрос у нее не было, но она была уверена, что пускать происходящее на самотек нельзя ни в коем случае. Она знала, что в кулуарах ведутся разговоры, граничащие с государственной изменой. Ведь канцлер Палпатин ничего незаконного не делал. Часто Падме невольно спрашивала себя, что бы сказали ее друзья-джедаи, если бы знали, чем она занимается. А больше всего ее занимало, что бы подумал Энакин.
Аэроспидер остановился на посадочной платформе, и Падме встряхнулась. "На сегодня работать уже хватит". Спину у нее ломило, ноги ныли, в просторных одеяниях, скрывавших беременность, было жарко и тяжело, а устала она так, что не могла уже о чем-либо думать. Она заслужила отдых. И не могла подавить в себе надежду, что Энакину снова удастся улизнуть из Храма джедаев. Каждый вечер он приходить не мог, она это знала, но его так долго не было…
Капитана Тайфо и двух служанок она отпустила, едва успев выйти из спидера.
– Я скоро вернусь, - сказала она им.
Си-Трипио немного помаячил рядом, но она отправила его проверить дроидовохранников.
Оставшись, наконец, в одиночестве, Падме с облегчением вздохнула и отправилась на веранду полюбоваться закатом. Прислонившись к перилам, она радовалась, что наконец-то не надо ломать себе голову над тем, как и что говорить и какой это вызовет отклик у какого-нибудь впечатлительного коллегисенатора.
Падме не знала, сколько там пробыла, но вдруг почувствовала, что на веранде она не одна. Она испуганно обернулась и обнаружила, что прямо у нее за спиной стоит Энакин.
– Ты меня напугал! - пожаловалась она, протягивая к нему руки.
– Как ты себя чувствуешь? - спросил Энакин, выпустив ее из объятий.
– Он там здорово пинается, - засмеялась Падме.
– Он? - удивился Энакин. - Почему ты думаешь, что это мальчик?
– Материнский инстинкт, - насмешливо ответила Падме. Даже если бы она обратилась к медицинскому дроиду то все равно не стала бы выяснять, кто у нее родится. Размышления о том, мальчик у нее или девочка, стали тайным удовольствием, которых у нее оставалось так мало все эти месяцы, пока Энакина с ней не было. Падме взяла руку мужа и приложила к животу, чтобы и он почувствовал, как крошечная невидимая пятка толкается в стену, окружающую ее владельца.
Энакин удивленно вскинулся.
– Ух ты, - сказал он и улыбнулся. - Сильно пинается! Наверняка это девочка!
Падме засмеялась, и Энакин к ней присоединился. "Вот так и должно быть всегда", - думала она, прижимаясь к мужу. Но у нее были и другие добрые вести, чтобы продлить мгновения счастья.
– Я слышала о твоем назначении, Энакин, - сказала она. - Я так тобой горжусь!
К ее изумлению, он разом помрачнел.
– Меня приняли в Совет, - сердито сказал Энакин. - Но меня не признали мастером.
Хрупкое счастье испарилось.
– Потерпи, - пожала плечами Падме. - Со временем твои заслуги признают.
– Со мной до сих пор обходятся как с падаваном, - пробурчал Энакин, словно и не слушая ее. Он сжал кулаки. - Они просто боятся моего могущества, в этом все дело.
– Энакин! - Падме не любила, когда он заводил такие разговоры, сердился, обижался и норовил обвинить в своих неприятностях кого-то другого. "Ведь не всегда же можно найти виноватого, так не бывает! Нужно просто справиться с этим и двигаться дальше".
– Иногда я просто не понимаю, что случилось с Орденом джедаев, - продолжал Энакин, и теперь слова его звучали не гневно, а печально, почти обиженно. - Помоему, эта война подрывает основы Республики.
"Энакин?" Падме уставилась на него. За все годы их знакомства она не слышала от него ничего подобного. Обычно Энакин не поддерживал разговоров, хотя бы отдаленно касавшихся политики. Это было единственное, в чем они с Падме никак не могли сойтись. Неужели он наконец отвлекся от незатейливых размышлений, которые всегда касались только последнего задания и того, как бы получше с ним справиться? Тут Падме набралась храбрости и решила рассказать ему о том, о чем думала долгие месяцы, наблюдая, как растет власть Палпатина:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42