товарищ Москвин Ч с советской сторон
ы, и со стороны коалиции Ч председатель Содружества Станций Кольцевой Л
инии Логинов вместе с Твалтвадзе, президентом Арбатской Конфедерации, в
ключавшей в себя все станции Арбатско-Покровской линии на участке между
Киевской и многострадальной Площадью Революции.
Мирный договор подписали быстро и как-то очень легко. Стороны обменивал
ись правами на станции. Красная Линия получала в полное свое распоряжени
е полуразрушенную Площадь Революции, но уступала Арбатской Конфедерац
ии Библиотеку им. Ленина. И для тех, и для других этот шаг был нелегок. Конфе
дерация теряла одного члена и, вместе с ним, владения к северо-востоку. Кр
асная Линия становилась пунктирной, поскольку прямо посередине ее тепе
рь появлялась станция, ей не подчиняющаяся, и разрубала ее пополам. И не см
отря на то, что обе стороны гарантировали друг другу право на свободный т
ранзитный проезд по бывшим территориям, такой расклад не мог не беспокои
ть красных… Но то, что предлагала коалиция, было слишком заманчиво. И Крас
ная Линия не устояла. Больше всех от мирного соглашения выигрывала, коне
чно, Ганза, которая теперь могла беспрепятственно замкнуть кольцо, слома
в последние препоны на пути к процветанию. Договорились и о соблюдении с
татуса кво, и о запрете на ведение агитационной и подрывной деятельности
на территории бывшего противника. Все остались довольны. И теперь, когда
и пушки и политики замолчали, настала очередь пропагандистов, которые до
лжны были объяснить массам, что именно их сторона добилась выдающихся ди
пломатических успехов, и, в сущности, выиграла войну.
Прошли годы с того памятного дня, когда сторонами был подписан мирный до
говор. Статус кво соблюдался обеими сторонами: Ганза усмотрела в Красной
Линии выгодного экономического партнера, а та оставила свои агрессивны
е намерения: товарищ Москвин, генсек Коммунистической Партии Московско
го Метрополитена имени В.И. Ленина, диалектически доказал возможность по
строения коммунизма на одной отдельно взятой линии и принял историческ
ое решение о начале оного строительства. Старая вражда была забыта»
Этот его рассказ Артем запомнил крепко, как старался запоминать все, что
отчим говорил ему.
Ч Хорошо, что у них резня кончилась… Ч произнес Петр Андреич.
Ч Полтора года ведь за Кольцо ступить было нельзя Ч везде оцепление, до
кументы проверяют по сто раз. У меня там дела были в то время Ч и кроме как
через Ганзу, никак было не пройти. И пошел через Ганзу. И прямо на Проспект
е Мира меня и остановили. Чуть к стенке не поставили.
Ч Да ну? А ты ведь не рассказывал этого, Петр… Как это с тобой вышло? Ч заи
нтересовался Андрей.
Артем слегка поник, видя, что переходящеее знамя рассказчика беспардонн
о вырвано из его рук. Но история обещала быть интересной, и он не стал встр
евать.
Ч Как-как… Очень просто. За красного шпиона меня приняли. Выхожу я, значи
т, из туннеля на Проспекте Мира, на нашей линии. А наш Проспект Мира тоже по
д Ганзой. Аннексия, так сказать. Ну там еще не очень строго Ч там у них же яр
марка, торговая зона. Ну, вы знаете, Ч у Ганзы везде так: те станции, которы
е на самом Кольце находятся, Ч это вроде их дом, в переходах с кольцевых с
танций на радиальные у них граница, Ч таможни, паспортный контроль…
Ч Да знаем мы все это, чего ты нам лекции читаешь… Ты рассказывай лучше, ч
то с тобой произошло там! Ч перебил его Андрей.
Ч Паспортный контроль! Ч повторил Петр Андреич, сурово сводя брови. Теп
ерь он был должен досказать из принципа. Ч А на радиальных станциях у них
ярмарки, базары… Туда чужакам можно. А через границу их Ч ну никак.
Ч Да что ты будешь делать! Ч возмутился Андрей.
Ч Что с тобой случилось-то, ты можешь мне сразу сказать, или нет? Чего ты т
янешь?
Ч Ты не перебивай меня. Ты хочешь слушать Ч слушай. А не хочешь Ч сиди во
т, чай пей. Развоевался тут!
Ч Ладно, ладно… Молчу я. Молчу. Нем, как лосось дальневосточный, консерви
рованный, Ч примирительно сказал Андрей. Ч Продолжай.
Ч Ну вот… Я на Проспекте Мира вылез, было у меня чая с собой полкило… Патр
оны мне нужны были, к автомату. Думал сменять. А там у них Ч военное положе
ние. Боеприпасы не меняют. Я одного челнока спрашиваю, другого Ч все отне
киваются, и бочком-бочком Ч в сторону от меня отходят. Один только шепнул
мне: «Какие тебе патроны, олух… Сваливай отсюда, и поскорее, на тебя, навер
ное, настучали уже. Это тебе будет мой дружеский совет». Сказал я ему спаси
бо и двинул потихоньку обратно в туннель, и на самом выходе останавливае
т меня патруль, и со станции Ч свистки, и еще один наряд бежит. Документы, г
оворят. Я им Ч паспорт свой, с нашим станционным штампом. Рассматривают о
ни его так внимательно и спрашивают: «А пропуск ваш где?». Я им Ч так удивл
енно Ч «Какой такой пропуск?». Выясняется, что чтобы на станцию попасть
Ч пропуск обязательно получить, при выходе из туннеля столик такой стои
т, и там у них канцелярия. Проверяют личность, цели, и выдают в случае необх
одимости пропуска. Развели, крысы, бюрократию… Как я мимо этого стола про
шел Ч не знаю… Почему меня не остановили эти обормоты? А я теперь Ч патру
лю это объясняй. Стоит такой стриженый жлоб в камуфляже, и говорит: проско
льзнул! Прокрался! Прополз! Просочился! Листает мой паспорт дальше Ч и ви
дит у меня там штампик Сокольников. Жил я там раньше, на Сокольниках… Види
т он этот штамп и у него прямо глаза кровью наливаются. Просто как у быка н
а красную тряпку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29