Один из этих авторитетов даже был раньше, еще тогда, помощником машинист
а электропоезда. Таких людей почти и не осталось, и были они в большой цене
, потому что на первых порах они были единственными, кто не терялся и не по
ддавался страху, оказываясь вне удобной, скоростной и безопасной капсул
ы поезда в темных туннелях Московского Метрополитена, в этом кишечнике м
егаполиса. И от того, что все на станции относились к нему с таким почтение
м и детей своих учили тому же, Артем наверное и запомнил его, на всю свою жи
знь запомнил Ч изможденного худого человека, зачахшего за долгие годы р
аботы под землей, в истертой и выцветшей форме работника метрополитена,
уже давно потерявшей свой первоначальный шик, но все еще надеваемой с то
й гордостью, с которой отставной адмирал облачается в свой парадный мунд
ир, и все еще внушающей благоговение простым смертным. И Артему, тогда сов
сем еще пацану, виделась в тщедушной фигуре помощника машиниста несказа
нная стать и мощь… Еще бы! Ведь работники метро были для всех остальных вс
е равно что проводниками-туземцами для научных экспедиций в дремучих дж
унглях. Им свято верили, на них полностью полагались, от их знаний и умений
зависело полностью выживание остальных. Они зачастую возглавляли стан
ции, когда распалась система единого управления, и метрополитен из компл
ексного объекта гражданской обороны, огромного противоатомного бомбоу
бежища, предназначенного для спасения части населения в случае ядерной
атаки, превратился во множество не связанных единой властью станций, пог
рузился в хаос и анархию. Станции стали независимыми и самостоятельными
, своеобразными карликовыми государствами, со своими идеологиями и режи
мами, лидерами и армиями. Они воевали друг с другом, объединялись в федера
ции и конфедерации, сегодня становясь метрополиями воздвигаемых импер
ий, чтобы завтра быть поверженными и колонизированными вчерашними друз
ьями или рабами. Они заключали краткосрочные союзы против общей угрозы,
чтобы, когда эта угроза минует, с новыми силами вцепиться друг другу в гло
тку. Они самозабвенно грызлись за все: за жизненное пространство, за пищу
Ч посадки белковых дрожжей, плантации грибов, не нуждающихся в дневном
свете, чтобы взрасти, и за свиные фермы, где бледных подземных свиней вска
рмливали бесцветными подземными грибами, и, конечно, за воду, Ч то есть, з
а фильтры. Варвары, которые не могли починить пришедшие в негодность фил
ьтрационные установки на своих станциях, и умирающие от отравленной изл
учением воды, бросались со звериной яростью на оплоты цивилизованной жи
зни, на станции, где исправно действовали генераторы и регулярно ремонти
ровались фильтры, где взращенные заботливыми женскими руками, буравили
мокрый грунт белые шляпки шампиньонов и сыто хрюкали в своих загонах сви
ньи. Их вел вперед, на этот бесконечный отчаянный штурм, инстинкт самосох
ранения и извечный революционный принцип Ч отнять и поделить. Защитник
и благополучных станций, организованные в боеспособные соединения быв
шими профессиональными военными, до последней капли крови отражали нап
адения вандалов, переходили в контр-наступления, с боем сдавали и отбива
ли каждый метр межстанционных туннелей. Станции копили военную мощь, что
бы отвечать на набеги карательными экспедициями, чтобы теснить своих ци
вилизованных соседей с жизненно важного пространства, если не удавалос
ь достичь договоренностей мирным путем, и наконец, чтобы давать отпор вс
ей той нечисти, что лезла изо всех дыр и туннелей. Всем тем странным, уродл
ивым и опасным созданиям, каждое из которых вполне могло привести в отча
яние Дарвина своим явным несоответсвием всем законам эволюционного ра
звития. Как разительно ни отличались бы от привычных человеку животных в
се эти твари, то ли переродившиеся из безобидных представителей городск
ой фауны в исчадий ада под невидимыми губительными лучами, то ли всегда о
битавшие в глубинах, а сейчас потревоженные человеком, они все-таки тоже
были продолжением жизни на земле. Искаженным, извращенным, но все же прод
олжением. И подчинялись они все тому же главному импульсу, которым ведом
о все органическое на этой планете.
Выжить.
И чтобы выжить Ч размножаться.
И чтобы выжить Ч сражаться.
И убивать других Ч чтобы выжить.
Артем принял белую эмалированную кружку, в которой плескался их, собстве
нный, станционный чай. Был это, конечно, никакой не чай, а настойка из сушен
ых грибов, с добавками, потому что настоящего чая всего-то и оставалось Ч
ничего, его и экономили, и пили только по большим праздникам, да и цена ему
была в десятки раз выше, чем их грибной настойке. А все-таки и свое варево у
них на станции любили, и гордились им, и называли «чай». Чужаки, правда, с не
привычки сначала отплевывались, но потом ничего, привыкали. И даже за пре
делами станции пошла об их чае слава Ч и челноки пошли к ним, сначала Ч р
искуя собственными шкурами, поодиночке. Но чай их пошел влет по всей лини
и, и даже Ганза им заинтересовалась, и потянулись на ВДНХ большие караван
ы, за их волшебной настойкой. И деньги к ним потекли. А где деньги Ч там и ор
ужие. Там и жизнь. И с тех пор, как на ВДНХ стали делать этот самый чай, станц
ия и стала крепчать, потекли сюда настоящие, хозяйственные люди с окрест
ных станций и перегонов, и пришло процветание.
Ч Слышь, Артем! Как у Сухого дела-то? Ч спросил Андрей, прихлебывая чай м
аленькими осторожными глотками и усердно дуя на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29